Похитители костей

Оливер и Сабрина тоже изредка давали о себе знать. Все трое с радостью отметили, что, как только останки Мики изъяли из похоронного бюро и захоронили как полагается, сообщения от него прекратились. Они до сих пор не пришли к единому мнению, был ли это призрак Мики или какой-нибудь всеведущий хакер, но в конце концов Дэн решил, что это несущественно. Главное, что они принесли упокоение его душе.

Дэн стал лучше спать. Сны стали менее тревожными. Время от времени его преследовали образы и отголоски того, что произошло за последний год, но ведь для исцеления и нужна терапия. Много часов терапии.

А пока он отправил Джордану ответное сообщение, сожалея о невозможности поездки в Нью-Йорк, обещая навестить его в Новом Орлеане, хотя понятия не имел, когда это будет.

Ветер снова закружил по парку, спугнув собачников, заспешивших домой вместе со своими питомцами. Несколько секунд Дэн смотрел в сторону озера, а затем начал собираться, решив закончить занятия в теплой комнате. Сложив книги в холщовую сумку, он поднялся и свернул плед с намерением запихнуть его туда же. Телефон выскользнул из ладони и упал на траву.

– Держи.

Он едва не столкнулся с какой-то женщиной. Ее рыжие волосы растрепал ветер. Она сжимала телефон в затянутой в белую перчатку руке и стояла, глядя на парня со странным выражением. Дэн ощутил, что все его тело, от макушки до кончиков пальцев ног, охватила дрожь. Ему было знакомо это лицо, и он замер с ладонью, протянутой к телефону.

– Привет, Дэниел, – тихо и застенчиво произнесла женщина, отводя от лица огненные волосы и пытаясь заправить их за покрасневшие от холода уши.

У нее были светлые глаза. А если точнее, они были голубыми. И под мышкой она держала мотоциклетный шлем.

– Мама, – неуверенно сказал он. По отношению к ней это слово звучало непривычно, но, произнеся его вслух, он ощутил облегчение. – Ты…

Дэн прижал к груди рюкзак, чувствуя себя маленьким испуганным мальчиком.

– Ты ведь знаешь, почему я не должна была к тебе приближаться. Ты понимаешь… – Эвелин Аш замолчала, плотно сжав губы. – Я пришла не для того, чтобы вмешиваться в твою жизнь. До сих пор ты и сам справлялся на удивление хорошо. И я не имею к этому никакого отношения.

– Я был не один, – начал обороняться он, но тут же понял, что не в силах держаться отчужденно.

Он хотел о многом ее расспросить. Засыпать ее вопросами, которые копились в нем на протяжении восемнадцати лет.

Он спрашивал себя, не должен ли извиниться за то, что использовал ее как приманку во время торга с Финноуэем. Но ведь он поступил правильно, разве нет? Она действительно могла о себе позаботиться, что и сделала, навсегда избавив землю от Техника.

Уже одним этим он был ей обязан. Он должен был ее поблагодарить, несмотря на то что ему хотелось наговорить резкостей.

– Ну да, разумеется. И если ты хочешь, чтобы я ушла и никогда не возвращалась, я это сделаю. – По ее щеке заскользила слеза, и она досадливо смахнула ее перчаткой. – Бог ведает, один раз я это уже сделала. Но, Дэниел, я этого не хотела.

– Все зовут меня Дэн, – прошептал он.

– Дэн, – медленно повторила его мать, как будто пробуя звучание имени на вкус.

– Ты позволишь мне немного тебя проводить? Совсем чуть-чуть? Если ты попросишь, я уйду.

– Нет! – пожалуй, чересчур быстро вырвалось у него.

Теперь, когда она была рядом… Он понял, что желание накричать на нее гораздо слабее, чем потребность ее узнать. Полюбить ее. Она принимала трудные решения, но разве не делал он то же самое? Ради своих друзей, ради себя самого…

– Я хочу сказать, давай… давай пройдемся. Мне сюда. – Дэн кивнул на дорожку, огибающую парк и ведущую к общежитию. – Я знал, что это была ты, – помолчав, снова заговорил он. – Анонимный звонок в редакцию? Мотоцикл? Я не был уверен, что ты все еще будешь там, когда я выберусь наверх, но я знал, что это ты.

– Я не удивлена. Совершенно очевидно, что ты очень умный. Как ты догадался?

Они медленно брели по дорожке. Дэн совершенно не жаждал поскорее окончить эту прогулку, думая о том, что, возможно, они видятся в первый и последний раз. Ведь она вполне могла исчезнуть снова.

– В подземелье Финноуэя я увидел вашу с папой фотографию. Ты была в мотоциклетной куртке. Я узнал надпись.

– Я каждый день жалела о том, что не могу к тебе приблизиться, – прошептала Эвелин. – Я не имела права рисковать. Но когда я узнала, что ты едешь в Новый Орлеан, в его владения…

– Из клиники Финноуэя меня тоже вынесла ты? Я угадал? Добрый самаритянин… – произнес Дэн. – Он тебя не узнал, потому что ты не снимала шлем.

– Я же сказала, ты очень умный.

Она улыбнулась, перевела взгляд на его руку, и улыбка сползла с ее лица.

– Готов побиться об заклад, ты с наслаждением переехала этого гада, – пробормотал Дэн.

– Еще с каким. Ты и представить себе не можешь.

– Ага, – сухо усмехнулся он, покосившись на свою руку. – Думаю, что представляю.

Прогулка закончилась слишком быстро, и они остановились под одной из пожелтевших арок, украшенных высеченными в камне замысловатыми раковинами.