Похитители разума. Психохирургия и контроль над деятельностью мозга

Свободу дает знание; мы свободны настолько, насколько мы осведомлены. Не может быть свободы без выбора, а чтобы выбирать, нужно знать... Поэтому понятие свободы подразумевает и свободу воспринимать и порождать мысли... Сознание находится в оковах, если нет возможности выбора. Можно, конечно, утверждать, что свобода выбора — скорее зло, чем добро. Те, кто считают, что свобода осуществима без возможности выбора, впадают в противоречие. В основе свободы лежит право знать...

Можно экспериментировать во многих важных областях, но не в области установления границ для мышления, ибо оправданными и разумными являются только эксперименты, не посягающие на свободу обмена мыслями[233].

Суд поставил вопрос: может ли человек, подвергшийся психохирургической операции, свободно «порождать идеи»? Его решение гласило: «Поскольку психохирургические эксперименты вторгаются в мыслительные процессы, а их последствия имеют необратимый характер и часто приводят к притуплению эмоций и чувств, ослаблению памяти и ограничивают способность к порождению идей», они «представляют собой покушение на право личности мыслить без постороннего вмешательства»[234]. Далее суд заявил, что, как бы власти ни были заинтересованы в психохирургических экспериментах, они «должны уважать первую поправку к конституции, которая защищает возникновение и свободное распространение мыслей без вмешательства в процессы духовной жизни индивидов»[235].

Суд также напомнил о том, что Билль о правах предусматривает право на неприкосновенность личной жизни. При этом суд сослался на мнение судьи Брэндиса, высказанное еще в 1928 г.:

Составители нашей конституции позаботились о том, чтобы ничто не мешало стремлению человека к счастью. Они признавали ценность духовной жизни человека, его чувств, его интеллекта. Они понимали, что не только материальные объекты служат источником огорчений, радости, чувства удовлетворения. Они стремились защитить от посягательств убеждения, мысли, эмоции и чувства американцев. Ограждая граждан от произвола властей, они даровали им право быть оставленными в покое — право, которое цивилизованный человек ценит превыше всего[236].

Мичиганское дело еще раз напомнило о том, что конституция гарантирует основные права, на которые все чаще покушаются те, кто пытается путем физического и психохирургического вмешательства управлять мыслями, чувствами и поступками человека или видоизменять их. Некоторые считают, что положение приближается к критической точке, т. к. методы модификации поведения получают все больше распространения и становятся все более эффективными.

В деле «Каймовиц против штата Мичиган» победу одержали конституционные принципы. Но, увы, решение по делу Джона Доу является исключением. Гораздо чаще суды принимают решения противоположного характера, когда речь идет о конституционных правах лиц, содержащихся в тюрьмах и других исправительных учреждениях.

Можно с уверенностью сказать, что имеются сотни случаев, когда тюремные власти применяют «жестокие и необычные наказания» и совершают другие антиконституционные действия и это им сходит с рук, потому что они не находятся в пределах юрисдикции тех немногих судов, которые заняли по этому вопросу вполне определенную позицию. Конечно, единственная судебная инстанция, которая может заставить все исправительные учреждения страны соблюдать конституцию,— это Верховный суд США. Поразительно, однако, насколько редко Верховный суд осуждал какой-либо вид физического наказания, несмотря на его противоречие восьмой поправке к конституции[237].