Похитители жвачки

Роджер

Сегодня у меня не лучший день.

Утро было ужасное, из тех, когда просыпаешься и думаешь только о страхе, боли и людях, которых предал. Высовываешь руку из-под одеяла, а воздух снаружи холодный. Ощущение такое, будто не хочешь появляться на свет. Потом ты уже не можешь лежать и думать о плохом, выскакиваешь из постели и бежишь в ванную. Суешь голову под душ, надеясь, что вода смоет все мысли, но она только слегка отвлекает.

Я становлюсь старше. Я старею. Кто-нибудь начинает рассказывать мне свой сон, а мне от этого так скучно, что я вынужден бежать. Бегу из офисного супермаркета или из компьютерного магазина в хозяйственный. Брожу там по проходам в поисках хотя бы зачатка идеи, как мне сбежать от самого себя. Прохожу мимо искусственных лилий, нерасписанных скворечников и наборов для вышивания (по ним можно вышить декоративных карпиков, плавающих в токийском пруду). А потом в отделе записных книжек вижу стикеры по семьдесят девять центов. На них нарисованы радуги и единороги, которые радостно кричат: «Мечты сбываются!». От этой надписи мне хочется плакать. Мы скармливаем этот бред детям, которым от нас достанутся разве что кровавые войны, начатые теми, кто давным-давно умер, но был так озлоблен и испорчен, что передал свою ненависть будущим поколениям. Мечты не сбываются. Мечты умирают. Мечты теряют смысл. Мечты покупают денатурат у торговца в дальнем конце парка. Мечты задыхаются. Мечты заболевают раком селезенки.

Вот такой у меня выдался денек. Грузовик с техникой «Делл» застрял на таможне и приедет только завтра, так что я закушу водкой и притворюсь, будто обслуживаю покупателей в отделе офисной мебели. Потом я буду бродить по залу, глазеть на пластмассовый хлам, который мы продаем, и думать, сколько в нем химикатов и сколько вредных отходов смывалось в Мировой океан во время его производства. Иногда мне кажется, что мы занимаемся сексом с двадцать первым веком, причем без презерватива; обмениваемся с нашей эрой всякими веществами и жидкостями: антибиотиками, хлоркой из бассейна, цепочками молекул, выхлопными газами, запахами новеньких машин – и все это в единой бесконечной оргии без запретов и ограничений.

Роджер

Полчаса спустя: Пит уехал, так что мы тут все маемся дурью. Бросили жребий, кому стоять на кассе. Выпало Кайлу. Я сходил в ближайший магазинчик за дешевым пойлом. Сейчас пойду на погрузочную площадку и буду писать «Шелковый пруд». На улице тепло, если укрыться от ветра.

Р.

«Шелковый пруд»: Кайл