Похмелье

Еще одним камнем преткновения стало её нежелание переезжать. Юля наотрез отказалась покидать свою однушку. Доказать, что им втроем будет в ней тесно – не было никакой возможности. Она просто не слушала и не слышала своего мужчину. Олегу порой казалось, что девушка попросту отключается, когда он пытается завести с ней серьезный разговор. Он так устал от этой неопределенности!

Олег прошёл в приёмную, включил кофеварку и устало потёр глаза. Затянувшееся недопонимание с Юлькой его порядком достало. Это было так не похоже на их привычные отношения. От того он и нервничал с каждым днём все сильнее. Привык, что находится с ней на одной волне. Воспринимал это - как нечто, само собой разумеющееся. И поэтому ему тяжелее было смириться с тем, что их взаимопонимание по какой-то неизвестной ему причине осталось в прошлом.

Кофеварка зашипела, наполняя небольшую чашку ароматным густым напитком. Вчера у Олега выдалась бессонная ночь, и, если бы не кофе - ему бы пришлось довольно туго. Теперь он его пил только на работе. Чтобы лишний раз не соблазнять Юльку, которая из-за беременности была вынуждена отказаться от любимого напитка. Он видел, что такое решение далось ей нелегко, и, как мог, старался поддержать её. Вот, если бы она ещё работу бросила - не было бы ей цены. Кофе и на сотую долю не был так вреден для малыша, как другие вещества, с которыми Юлька сталкивалась на СТО.

В общем, у них настали тревожные времена. Он волновался, переживал, психовал, и скрывал от девушки свои истинные чувства. Потому что не было абсолютно никакого желания её еще больше расстраивать. Несмотря на все недопонимание, Юлька все так же остро реагировала на его проблемы. Олег бы и рад уже был прекратить метания девушки, чтобы дать ей возможность сосредоточиться только на хорошем, но пока не очень-то получалось. Слишком много всего он выгрузил на Юльку на заре их отношений. Сейчас же мужчина, напротив, пытался от всего ее оградить. Не позволял себе киснуть в присутствии любимой и проявлять слабость. Лишь бы только её не тревожить! Нет, он не собирался замыкаться в себе, потому что знал, что ни к чему хорошему такая тактика не приводит. Но все же были в его жизни битвы, в которых стоило выстоять самому. Его женщина и так слишком много выстрадала по его вине. Он не желал добавлять ей боли. Поэтому сегодня Олег в полном одиночестве пошел в церковь. Выстоял всю службу, и панихиду, которую служили после неё, а потом - съездил на кладбище. Чтобы окончательно отпустить. То, за что не следовало больше цепляться. Оставить лишь память. Светлую, с тонким шлейфом грусти.

Было тихо. Вокруг него и внутри. Агония больше не играла в его сердце сольную партию. Она постепенно стихала, а потом и вовсе сошла на нет. Так, лишь эхо осталось вдали. Олег допил кофе, отставил нервным жестом чашку. На улице начинался обещанный с утра снег с дождем. Дорога домой теперь, скорее всего, затянется, а он просто безумно соскучился по своему личному чуду. Несмотря на все противоречия, которые в последнюю неделю бросали их из стороны в сторону, больше всего Олегу хотелось прижать Юльку к себе.

На удивление, доехал быстро. А там…

- Явился!

- Мама!

- Добрый вечер, Нина Васильевна.

Олег спокойно снял промокшее пальто и повесил его в шкаф. Поцеловал выбежавшую из кухни Юльку. Погладил ее по спине, которая в последнее время беспокоила девушку, хотя она и старалась этого не демонстрировать.

- Ты как? – поинтересовался у Юли, сосредоточив на ней свой пристальный внимательный взгляд.

- Хуже не бывает! – ответила за дочь судья. – Как ты это допустил, а, Савельев? Столько лет на свете белом прожил, а контрацептивами пользоваться не научился?!

- Мама!

- Тшшш! Не волнуйся, хорошо?

Олег погладил большим пальцем женскую щечку, которая в последнее время несколько запала. Так, что у Юльки даже изменился овал лица.

- А как ей не волноваться, Савельев?! Если ты ей одни волнения приносишь? Где твоя совесть, а? Мужская честь, на худой конец! Хотя, о чем это я? Где ты, а где…

- Нина Васильевна, вы расстраиваете Юлю, – оборвал женщину Олег.

Та зыркнула на дочь, в попытке обрести контроль над собой. Хрустнула пальцами – будто бы больше всего на свете ей хотелось вцепиться ему в лицо. Ей удалось сбавить тон, но презрения и откровенной ярости в её голосе меньше не стало. Он буквально сочился неприязнью:

- Как ты мог держать меня в неведении? Как ты мог ее принуждать…

- Олег ни к чему меня не принуждал! Я сама решила пока никому ничего не говорить!

- Ложь! У нас никогда не было секретов друг от друга! Ты бы первым делом пошла ко мне, скажешь, нет?

- Нет. Олег хотел попросить моей руки, но… Я ему не позволила.

- Что значит, не позволила?!

- А то и значит! Я просто хотела спокойной жизни! Ну, рассказала бы я тебе, и что?! Выслушала бы немногим раньше все то, что выслушиваю сейчас? Именно поэтому я и не хотела ничего говорить!

- Малышка, не нервничай, хорошо? – попытался урезонить девушку Олег.