Похмельная книга

Куда там! И не такие испытания выдюживали, не такие карнавалы протанцовывали в едином строю, только призы да награды доставались, про грамоты вообще молчу. Короче, холодным морозным московским утром обнаружил я себя в укромном уголке мира — стране Таиланд, городе Бангкок. Прекрасный народ встретил меня, страна оказалась с большими традициями, король вообще душка: любитель фото, отец народу, брат родной солдатам. Казалось бы, лежи в теплом климате у какогонибудь бассейна, наслаждайся потреблением натуральных соков. Да нельзя мне — помню миссию свою, знаю, что ждут от меня непредсказуемости президента, необъяснимости души, резких звуков и широких жестов. Ну выпил до дна минибар в гостинице, ну напоил непьющих коридорных до состояния, близкого к знакомым российским стандартам. Ну получил пару восхищенных тайских взглядов в обмен на залповое распитие «Чивас Виски», облокотясь на стойку рецептуры, — чувствую, мелко. А полночь близится, спешить надо.

Первый попавшийся «туктук» примчал на улицу, вымощенную специально для американских маринеров, с крепкими солдатскими радостями, с простыми вывесками, неприхотливыми прохожими. Бросился в глаза спектр развлечений: турецкие бани, герлбары, шоу и кинотеатры. Другой бы растерялся, я же прямиком в «Гоугоу», где сосредоточены сразу все виды отдыха, кроме бани. Поначалу не за того приняли: думали французишка скупой к ним ввалился, немчурка, думали, без фантазии прибыл. Стали выпивку подсовывать, женщину девчачьего возраста стремились на колени усадить. Джины с висками я, положим, выпил, девочку усадил рядом, велел вести себя хорошо, купил мороженого с шоколадкой, сам на шоу поглядываю.

В неразберихе сексуального шоу выделил артистку, нежным своим половым органом открывавшую «Пепси» и тем же местом игравшую на дудке. Воспользовавшись правом почетного к тому времени посетителя (исходя из выпитых коктейлей), пригласил обладательницу уникального таланта за столик. Что же ты дар, талант свой по мелочам расходуешь, молодость в сомнительных кабаре гробишь? Не пора ли на Бродвей замахнуться, в «Мулен Руж» двинуть? Объяснил ей в двух словах суть предназначения творческой личности, обозначил ловушки, подстерегающие любой талант на тернистом пути к вершине. Вроде поняла, хотя пожаловалась, показывая пальцем на высокую свою коллегу, что мешает та творческому росту, бьет и заставляет вступать в противоестественную любовную связь. Разговор клеился. Не забывая о миссионерской задаче, впрочем, как и об очередной порции джинтоника, стал рассказывать я девушкам про их неправильную, но небезнадежную еще жизнь. Предлагал уйти из шоубизнеса, поехать к нам, в Москву, найти себе дело по душе и по телу. Рисовал шариковой ручкой, какой у нас выпадает снег, писал названия жигулевского пива и портвейна «Адабашлы», пересказывал содержание московских телепередач. Кажется, заинтересовал девчонок: сгрудились вокруг меня, лопочут слова благодарности за открытие в нужный момент глаз. И уж вижу, хозяйка бара благодарит и дочка улыбается както особенно, понашему, порусски…

Вышел я из бара предпоследним — последней дверь запирала хозяйка. Ну что, все поняли? — поинтересовался у своих подопечных. Ответа не слышал, потому что мчал меня уже «туктук» в отель — организму требовалась передышка, осмысление увиденного. Да и просто иногда нужно побыть одному в чужой стране, среди незнакомых нравов, пересчитать оставшиеся после экскурсий средства. В такие минуты обычно вспоминаешь оставленные пенаты и апартаменты, раздуваешь ноздри в надежде уловить дым Отечества — нет, только сладковатый запах креветок гриль, шашлыков из парной свинины, аромат местных духов.

Смотрю на таек — вижу девчонок с Патриарших, пью «Ред Лейбл» — морщусь, как от «Московской», выискиваю на шведском столе кусочек черного хлеба. И хочу прикоснуться уже щекой к равнодушной Отчизне: звоню в «Аэрофлот», меняю рейс, со свистом пролетаю над Сиамским заливом и благодарно вдыхаю свежую атмосферу Шереметьева, естественно, два: там на антресолях бармен Костя привычно составит «Кровавую Мэри» и понятливо улыбнется. Отныне гулять будем только здесь!

Глава 10. ПРИТЯЖЕНИЕ ТВЕРДОГО НЕБА

Настроение: прогулочное. — Время: дождливое. — Место: московские бульвары. — Поле з ные сведения: как правильно пить текилу; рассказ о художнике, который ходил по огро м ной коммунальной квартире с закрытыми глазами, и что он пил.

Я гуляю по Москве, шатаюсь по бульварам. Впитываю колокольный звон и дождь, заглядываю в окна: что варят, что смотрят, о чем спорят в редкие минуты отдыха. Ступив за порог дома, я становлюсь бездомным, все мысли о том, где отыскать укромный уголок, собрать аудиторию — поделиться проблемами и подставить голову, чтобы погладили.