Похмельный синдром

– Одним словом, – выдохнул он, – полагаясь на собственную интуицию, я думаю, что причиной убийства стала деятельность Бондаренко как бизнесмена. Были у него враги? Этот Михаил Станиславович, он, наверное, давно стремился занять кресло Бондаренко. Что ты молчишь?

Китаец пригубил рюмку. Ольга осушила фужер.

– Я не знаю… – сдавленно произнесла она, – враги… Нет, все шло хорошо. То есть дела были в порядке.

– Ты давно работаешь в фирме?

– Четыре года.

– Прилично. А Гортун, когда ты пришла, уже был?

Ольга кивнула. Китаец подозвал официантку и заказал еще шампанского. Официантка принесла бутылку, потом цыпленка табака, икру, салат «Цезарь» для Ольги, десерт.

– А что за фрукт этот Олег Петрович? – Китаец пристально посмотрел на Ольгу.

– Начальник…

– Это я знаю. Кто на самом деле командовал службой безопасности: Бондаренко или Гортун?

Ольга приподняла плечи.

– Неужели ты не знаешь? Ведь это же чувствуется, в воздухе витает! – с досадой воскликнул Китаец.

– Гортун, – с трудом произнесла Ольга.

– Я так и думал, – вздохнул Китаец. – Давай выпьем.

Только после того, как Ольга почти допила первую бутылку, она стала быстрее соображать.

– Ты ему сказала, что я взял адрес Бондаренко?

– Нет.

– Не ври. Больше некому! – он строго посмотрел на нее.

– Я думала, что у нас будет…

– Романтический ужин? – разозлился Китаец, но тут же сделал над собой усилие и взял себя в руки.

«Тебе же завтра с ней на мероприятие идти!» – осадил он себя.

– Гортун сказал, что тебя заметила соседка, – оправдывалась Ольга, – по крайней мере, он…

– Ты сидишь на телефоне, – не дал ей договорить Китаец. – Ему звонили из милиции?

– Да, – неуверенно ответила она, – соседка видела, как ты… – она замялась.

– Понятно. Значит, соседка позвонила в милицию? – со змеиной улыбкой сказал Китаец.

Ольга смущенно кивнула.

– А знаешь что, ну ее к черту, всю эту историю, пойдем танцевать! – Китаец поднялся со стула и подошел к озадаченной Ольге.

Вскоре они присоединились к нескольким парам, подобно лунатикам блуждающим по танцевальной площадке под заунывную мелодию. Китаец смело обнял Ольгу, она, к его удивлению, припала к его груди, как будто только и ждала этой минуты.

«Наверное, для нее имеют особенное значение тактильные ощущения».

– У тебя восхитительные глаза, но ты их все время прячешь. Иногда ты храбрая, а иногда… – зашептал он ей на ухо.

– Я сама не понимаю. Что-то на меня находит, – просто ответила она, – помню, что была такой с детства.

Чтобы ободрить девушку, Китаец принялся гладить ее по спине. И хотя это движение не содержало в себе страстного порыва, Ольга откликнулась на него, теснее прижавшись к Танину. «Ей, наверное, и нужно такое вот успокаивающее поглаживание…» – иронично подумал он.

Меж тем его рука нащупала бретельку бюстгальтера. Ольга была в тонкой кофточке с глубоким круглым вырезом впереди. От нее пахло свежестью. «Интересно, что за духи?» – вопрошал себя чувствительный к запахам Танин.

Еще мгновение, и его сухие горячие губы охватили ее покорный рот.

– Давай-ка мы возьмем наш ужин и поедем ко мне… – предложил он.

– Я сама тебя хотела попросить о чем-нибудь таком.

– Вот и отлично. Вижу, ты немного согрелась, – Танин уже ласкал ее шею.

«Эх, Танин, Танин, к девушке подход нужен, а ты с бухты-барахты град вопросов…»

Официантка упаковала их ужин, за что получила от Китайца щедрые чаевые. Танин помог одеться своей захмелевшей спутнице, накинул куртку и вывел расплывчато улыбающуюся и жмущуюся к нему Ольгу из помещения. Помог ей сесть в джип. Залез сам и положил на заднее сиденье пакет со снедью и бутылкой шампанского.

– Хорошо, что я живу недалеко, – одарил он Ольгу томным взглядом, – ты меня так закружила, что я забыл, что за рулем, и злоупотребил… – он щелкнул двумя пальцами по горлу.

– Ты выпил самую малость…

– Иди сюда, – он развернул к себе Ольгу и, обхватив ее шею руками, вжался губами в ее полуприкрытый рот.

Целовать ее было очень даже приятно, но Китаец никак не мог отделаться от ощущения, что насилует ребенка. Жалость, животная жалость комком стояла у него в горле. Поборов на время в себе этот порыв, он положил Ольге руку на колено и стал гладить ее обтянутую лайкрой ногу.

«Леванте», «Омса» или «Санпеллегрино?» – крутилось у него в мозгу.

Усилием воли он заставил себя сконцентрироваться на Ольгиных колене и бедре. Его рука ползла все выше. Между тем Ольга раздвинула ноги и явно приглашала его к более активным действиям. Танин обнаружил, что на Ольге не колготки, а чулки. Вот ажурная отделка поверх липучки, а вот кожа. Голое бедро. Трикотажная юбка позволяла его руке беспрепятственно ласкать его.

– Может, мы все-таки доедем до меня? – Он убрал руку с Ольгиного бедра и, наклонившись, поцеловал ее затянутую в лайкру ляжку.

Она кивнула.

В квартире царили глухая тишина и первозданный мрак. Горбатящийся под окном фонарь не функционировал, и если бы не голоса подростков, кучкующихся на игровой площадке, можно было бы подумать, что они в затерянной меж скал острова Пасхи пещере.

Китаец нащупал на стене выключатель. Вспыхнул свет.

– Эврика! – воскликнула заметно захмелевшая и осмелевшая Ольга.