Поход

В воротах двора показалась бегущая Маша с по-прежнему пугающе светящимися раскаленным серебром глазами. Да что они, с Лари вместе, сговорились, что ли, так светить здесь вперегонки? Но кроме магии она и «маузер» не забыла, за что хвалю. Полезная привычка.

Подбежала сначала к Лари, затем ко мне. Присела рядом на колено, спросила:

- Где оно?

- В сарае, - ответил я.

- Я его не чувствую больше, - удивилась Маша.

- Я тоже. Магия иссякла.

Глаза ее быстро потухли. Я не удержался, спросил:

- Что это было?

- В смысле? - не поняла Маша.

- Ну… - я показал нечто неопределенное пальцами, - с твоими глазами.

- Заклинание видения магии. Любой. А что, красиво получилось?

- Пугающе.

Она лишь самодовольно улыбнулась. Дите малое, даром что колдунья, но еще не наигралась в новые игрушки. Пугать ей нравится, понимаешь…

- Что делать собираешься? - спросила она.

- Пока не знаю. Пока хочу эту дрянь из сарая не выпускать. Как минимум до рассвета.

- А сейчас сколько времени? - удивилась она.

- Двадцать минут третьего, - ответил я, глянув на часы.

- И ты собираешься все это время ждать?

В ее голосе прозвучало настоящее изумление. Я ее начал разочаровывать. По всем канонам приключенческого жанра охотник должен был броситься в сарай, вступить в рукопашную с монстром, вывести его оттуда на поводке, рыдающего от стыда и раскаяния. И тогда уже можно жениться. А я вроде как в сарай не рвался, разрушая свой благородный образ борца с нечистью в глазах девушки.

- Сколько же это ждать? - уже явно начала подстрекать меня к активности Маша.

- Часов до семи утра, насколько я понимаю, - притворно зевнул я, располагаясь поудобней. - Сейчас жандармы все оцепят, и буду думать дальше. Может быть, разрешат весь сарай спалить, тогда вообще проблем нет.

Действительно: за забором уже вовсю суетились. Слышался топот людей и даже звуки моторов. Еще через минуту во двор забежали староста с жандармским вахмистром. Один АТЛ-П встал прямо в дверях, направив свет фар и пулемет на сарай - Лари им показала, где враг. Еще несколько жандармов с фонарями и карабинами распределились по двору, совершенно перекрыв пути к отходу спрятавшейся твари.

- Ну что, господин Волков, обнаружили злодея? - спросил староста, подходя ко мне.

- Вроде того, - кивнул я. - Трактирщик ваш хулиганил, господин Ветлугин. В целях личной наживы.

- Это как? - удивился жандарм.

- Вот так, - сказала Лари, подходя сбоку. - Нашел способ в бхута превращаться.

- Бхута? - поразился я. - Это бхут был? Я думал, что бхуты - это легенда. О них даже в книгах так пишут.

- В книгах много глупостей пишут, - пожала плечами демонесса. - А я его сразу распознала. Перевертыш, но серебра не боится. И «покрывало тьмы» - только бхут его умеет так легко призывать.

- Погодите, погодите… - прервал ее староста. - Что за бхуты?

- Чуть позже расскажем, - ответила Лари. - Пошли?

С этими словами она повернулась ко мне. Сказано было таким будничным тоном, что я даже не понял, куда она меня зовет, и пошел следом. И лишь у самых ворот остановился и в изумлении спросил шепотом:

- Стой! Это куда мы? Жить надоело?

- Как куда? - не поняла меня Лари. - Привести злодея жандармам. Ты что, еще не понял?

- Чего не понял?

- Почему он приказчика не разорвал до конца?

- Ой, блин… - Я треснул себя ладонью по лбу. - Ну конечно!

- Именно. Ему сил не хватило, амулет долго не действует, - прошептала она в ответ. - Пошли за ним, только тихо! Нам еще награду получать, не надо давать понять, что дело уже прошлогоднего яблока не стоит.

- Ты права, - пробормотал я, перехватил ружье чуть воинственней и направился в ворота вместе с Лари.

В сарае было почти пусто. В углу стояли бочки, от которых несло соляркой, на них сначала упал луч моего фонаря. В середине просторного помещения стоял на подставках и деревянных чурбачках полуразобранный грузовик со снятыми колесами. А в дальнем углу сидел, прислонившись спиной к стенке, трактирщик Ветлугин. Досталось ему здорово, даже несмотря на ту форму, в которой он пребывал во время нападения. Руками он зажимал рану на животе, из которой сочилась кровь. В трех местах брезентовая куртка была прожжена, за ней виднелась голая, почти обугленная кожа. Черная хламида с капюшоном валялась рядом, изорванная в клочья.

С оборотнями вообще так обычно получается. Если его ранить в одной форме, а потом он принимает другую, то зачастую раны пулевые превращаются не пойми во что, ожоги могут обернуться порезами и так далее. Вот и сейчас выглядело все так, как будто он не получил несколько пуль с фосфором, а то ли его ножом ткнули, а потом факелом потыкали, то ли что другое с ним делали. А все пули, сдавленные и оплавленные, лежали возле него на утрамбованной земле - тело, превращаясь, вытолкнуло их из себя.

- Ну что, Петрович… - окликнул я его. - Доигрался хрен на скрипке?