Поход

Углубившись в тень, я подошел к краю стены. Мои руки коснулись холодных камней. Мягкий толчок — и я начал медленно и бесшумно спускаться.

Каждое движение рассчитано, каждый шаг наполнен энергией. Пальцы рук и ног легко находят зазоры между камней. Для меня этот спуск по отвесной стене не сложнее, чем спуск по широкой парадной лестнице. С каждым метром, я ощущал, как ночь принимает меня, как тьма становится моим союзником.

Когда мои ноги наконец коснулись земли, я на мгновение замер, прислушиваясь к окружающей тишине. Чутье тут же подсказало мне, что я не один. Знакомые ауры моих страйкеров уже рядом. В этой вылазке участвуют только бойцы с рангом не ниже медиуса.

Ауры первородных тоже здесь. После ритуала преображения наша связь с ними с каждым днем становится все крепче и крепче. Я стал острее чувствовать эмоции моих подопечных. Их страхи, радость и грусть. Иногда, чтобы действовать слаженно, нам даже не нужны слова.

В лагере аталийцев восстановилась относительная тишина, и бодрствовали только часовые.

Подобравшись с северной стороны на достаточное расстояние, чтобы можно было за всем наблюдать, я опустился на корточки. Страйкеры рассредоточились справа и слева от меня. Сегодняшняя ночь — это испытание силы как моих первородных, так и лучших бойцов моего отряда.

Пора…

Первая фаза нашего плана началась…

Я ощутил, как четыре ауры первородных начали движение. Одна из них направилась к загонам с лошадьми, а другие три рванули вглубь лагеря.

Первое время ничего не происходило. Лагерь продолжал спать. Но этот покой продлился недолго.

Неожиданно сотни лошадей, которых аталийцы держали в специальном загоне, одновременно словно взбесились. Сперва над спящим лагерем пронесся многоголосый рев, а затем разъяренные животные вырвались на свободу и одной дружной массой, будто ведомые чьей-то невидимой рукой, ломанулись на запад, в сторону имперского тракта. По совершенно нелепой «случайности» так вышло, что их путь лежал через ту часть лагеря, где стояли палатки легионеров и арбалетчиков.

Эта живая волна, беспощадная и разрушительная, в считанные секунды превратила лагерь в кровавый хаос. Палатки были смяты и разорваны, как будто их атаковал торнадо.

Люди, застигнутые врасплох, полураздетыми выскакивали из шатров и палаток, чтобы тут же быть сбитыми с ног и растоптанными сотнями копыт. Их мертвые тела, вернее, то, что от них осталось, были разбросаны по всему лагерю, подобно листьям в вихре осеннего ветра.

Легионеры и Красные плащи, проснувшиеся от невероятного шума и криков, бросились к своему оружию, но в темноте и переполохе их усилия были не организованы и малоэффективны. Лошади, охваченные неистовой паникой, не обращали внимания на крики и удары, их двигало лишь всепоглощающее желание вырваться на свободу.

Табун прошелся не по всему лагерю аталийцев. Лорин, который и осуществил эту диверсию, все-таки не всесильный, но даже так разрушения были чудовищные. Арбалетчикам аталийцев повезло меньше всех. Их часть лагеря не успела обзавестись острыми кольями вдоль периметра. Поэтому табун рванул именно туда и прошелся по расположению стрелков словно раскаленный нож сквозь масло.

Но это было еще не все… Это был только первый этап. Отвлекающий.

Теперь наши «гости» должны были пройти испытание огнем. Из-за ужасного переполоха никто не заметил, что все телеги и фургоны, выставленные стеной и прикрывавшие лагерь с тыла, вспыхнули словно гигантские факелы. Причем пламя было таким интенсивным, словно его, как в кузнечном горне, подпитывал мощный поток воздуха из невидимых мехов.

Огонь, вспыхнувший с неимоверной силой, моментально охватил каждый уголок деревянных конструкций. От этого ужасающего и в тоже самое время величественного зрелища захватывало дух.

Пламя, расцветшее яркими красками посреди ночи, танцевало вокруг телег, поднимаясь высоко в небо, словно стремясь достичь звезд. Отблески огня играли на поверхности близлежащих предметов, создавая иллюзию живого существа, которое готовилось поглотить все вокруг.

Звуки треска и шипения сливались в единую мелодию разрушения, которая заглушала крики и суматоху в лагере. Огонь безжалостно пожирал свою добычу, превращая ее в пепел и дым, который вился к небесам, словно траурная вуаль. Жар от пламени был настолько сильным, что создавалось ощущение, будто стоишь рядом с раскаленной печью. А ведь я находился на довольно приличном расстоянии.

Вокруг телег образовалась область яростного света, рассеивающего тьму ночи и заставляющего тени отступать. В этом огненном хаосе было что-то завораживающее, напоминавшее о неукротимой силе природы и магии, способной преобразовать все вокруг в яркий танец огня и света. А еще файрет и эфирэль продемонстрировали, на что способны потомки древних могущественных духов стихий. И это только начало их развития…

Под шумок досталось и шатру, в котором ночевали жрецы, которые, благодаря льюнари, спали настолько крепко, что их даже не побеспокоил невообразимый шум извне.