Поход Армии Проклятых

– Апчхи! – растроганный князь чихнул так, что на глазах у него выступили слезы. – Что ты, право слово! Твоих заслуг гораздо больше…

Стараясь скрыть покрасневшие от гордости и усердия щеки, князь закончил с пленником. Это был высокий, мускулистый молодой мужчина с короткими черными волосами, смуглой кожей, темными глазами и овальным лицом. Поверх кожаных одежд он носил перехваченную широким ремнем кольчугу из мелких колечек – с рукавами и подолом до колен. Шлем потерялся – остались только следы от его кромки, оставленные на переносице и скулах. На затылке вздулась здоровенная шишка.

– Ага, наш друг из Гейнджайнда! – добродушно сказал Сорген. Пленник покосился на мечи солдат, стоявших у него по бокам и гневно посмотрел на колдуна, в котором даже слабоумный узнал бы предводителя. – Ну, Рогез, возьмешься за этого паренька?

– То есть? – недоуменно спросил князь. – Ты о чем?

– Посмотри, как он сурово смотрит на всех нас. Вряд ли горит желанием рассказать о чем-то интересном.

– Ах вот ты к чему клонишь! А… понимаешь, мне… Я… Лучше поеду, погляжу, как там мои ребята. – Рогез поспешно спрыгнул с уступа и подозвал телохранителя с конем в поводу. Сорген криво улыбнулся и проводил князя долгим взглядом; потом он взмахнул рукой, подавая знак Лимбулу.

– Эй! Позови сюда Гримала!

Наемники разразились многозначительными замечаниями насчет того, что сейчас придется затыкать уши, дабы не оглохнуть от криков, да и отойти подальше, чтобы в крови не вымазаться. Рха-уданцы, стоявшие тут же, приставали к ним с глупыми вопросами:

– Вы чего? Вы о чем?

Побывав с ними в одном бою, наемники стали относиться к подданным Рогеза более благосклонно, чем раньше.

– Сейчас будет зрелище, которое способен выдержать только настоящий воин! – важно заявил Термез. – Пытка пленного врага.

– Ты такого уже навидался достаточно, – усмехнулся Сорген. – Поэтому возьми с собой пятерых человек и выступай вперед. Не хватает еще, чтобы пока мы тут расслабились, пропустить ответный удар этих крыс. Внимательно смотри наверх и опасайся камнепадов.

Термез, ворча, ухватил за рукава нужных ему людей и выдернул их из плотной толпы будущих зрителей. К тому времени народу вокруг становилось все больше и больше – остальная часть армии медленно протягивалась через ущелье к ступеням. Галдящие солдаты вытягивали шеи, разглядывая трупы врагов, а похоронная команда собирала тела своих. Все больше рха-уданцев собиралось у ступени с пленником: Соргену они казались несмышлеными детьми, угодившими в уличную банду. Пройдет немного времени, и они научатся как следует убивать, пытать, грабить и насиловать…

Сквозь толпу воинов с негромким, но грозным рычанием пробивался конезмееволк Хейлы. Она сама тревожно вглядывалась в теснящихся на ступени людей, ровно до тех пор, пока не увидела Соргена – живого и здорового, только уставшего и бледного. В тот же самый момент Хейла выпрямилась в седле и постаралась выглядеть спокойной. Улыбнувшись своему любовнику мимолетной, ничего особенного не выражающей улыбкой, она принялась командовать, призывая солдат не расслабляться, держать строй и готовиться следовать дальше.

Наконец появился Гримал. Он с пыхтением вскарабкался на уступ и грубовато растолкал зевак. Едва бросив взгляд на пленника, скрючившегося между двух солдат, капитан все понял и коротко кивнул. Нехитрый пыточный инструмент всегда был при нем, в плоской кожаной сумке на поясе. Пока Гримал не стал его доставать, только передвинул с бока поближе к животу. Сорген медленно вынул из кармашка волшебный перстень-переводчик и водрузил его на палец.

– Итак, юноша, пришла пора поговорить, – доброжелательно сказал он пленнику. Тот встрепенулся и поднял лицо: из-под насупленных смоляных бровей блеснул яростный взгляд.

– Ты не дождешься от меня ничего… черная свинья! – прошептал он. Солдаты вокруг не поняли не слова, однако для интонаций не требовалось перевода. Зашумев, они грозно замахали руками и принялись ругаться. Пленник еще больше сжался, судорожно облизнул губы и снова склонил лицо – чтобы не видеть негодующую толпу врагов.

– Жаль… для тебя, конечно! – вздохнул Сорген. Сложив руки на груди, он с холодным равнодушием смотрел на жалкую фигуру допрашиваемого. – Ты ведь наверняка наслышан о нашей жестокости? Хочешь испытать ее сполна?

– Никакие пытки, и даже сама смерть не заставят меня продать своих братьев! – прошептал пленник, но особой уверенности в его голосе не чувствовалось. Сорген криво ухмыльнулся и отвел взгляд. Боится, конечно он боится очень сильно. Правда, у него хватает духу говорить и даже контролировать голос, чтобы тот не слишком дрожал.