Поход к двум водопадам

– Видишь, уже интереснее! – похвалила Ирина Борисовна.

И мы, как это часто бывало, стали сочинять новую историю.

Посмеявшись над приключениями горе-ведьмы, я стала собираться.

С минуту Ирина Борисовна внимательно меня изучала, а потом предложила:

– Вер, а не хочешь написать что-нибудь о себе? О том, что тебя волнует, расстраивает, что бы ты хотела изменить. Можно в сказочной форме, даже лучше: многие проблемы выходят острее и ярче.

Я задумалась, но только для вида: не хватало еще сказки писать о своих проблемах! Кому интересно читать про моих одноклассников, про то, что Зяблик теперь меня в упор не видит? А Троша вообще не для печати. О нем даже сказать было стыдно, не то что писать. Если ему не удавалось потрогать девочку за коленку или сзади, значит, день прошел зря. А если прикрикнуть, чтобы не трогал, он устроит тебе неделю унижений: «Да кому ты нужна, овца тупорылая?» У него много любимых выражений: «Чо лыбишься, выдра лупоглазая?», «уродка с бородкой» и коронное – «тупица тупая». Хорошая выйдет сказка!

Слава богу, остальные мальчики себя так не вели, но все равно от них было мало толку: никто не рисковал поставить Трошу на место, они только смеялись над его выходками. Боялись, как бы им тоже не досталось.

– Я думала, сказки затем и пишут, чтобы забыть о проблемах, – заметила я.

– Правильно. Потому что сказка – это способ изменить мир к лучшему, добавить ему добра и справедливости. В той же «Ведьме» отшельница с помощью отражения в волшебном озере показывает людям свое истинное, красивое лицо. Для Варламовой сказки то самое волшебное озеро, способ показать людям себя настоящую.

Я невольно глянула на суровый портрет Варламовой. Ее и в самом деле будто заколдовали, отобрали красоту, но мысль о том, что ей удалось отыскать свое волшебное озеро, успокаивала.

– Хорошо, я попробую написать что-нибудь о себе.

– Молодец! Кстати, у тебя в четверг сколько уроков? У меня на седьмом одиннадцатый класс, начинаем Цветаеву. Приходи!

– Приду! У меня как раз перед репетицией «окно».

Глава 2 Сражение

Окна автобуса запотели от холода, но даже если растопить пальцем смотровое пятнышко, город в такую метель не видно. Февральская грязь брызгала из-под колес, Варламов казался пустым и заброшенным. Да так оно и было: в конце осени туристы забывали о нем до Майских праздников.

Я думала об Ирине Борисовне и ее задании.

Она мне не сразу понравилась. На первом занятии новая литераторша показалась несерьезной и чересчур веселой, полной противоположностью Людмилы Игоревны, нашей прежней учительницы, которая вышла на пенсию и переехала к дочери в большой город.

С Людмилой Игоревной мы привыкли работать с учебником, а не «придумывать за автора». Ирина Борисовна всегда просила «своими словами» и уточняла: «Что ты об этом думаешь, что тебе понравилось, интересно было читать или скучно?» Многих это ставило в тупик. Разве скажешь учителю «скучно» про «Капитанскую дочку»? Но Ирина Борисовна не видела ничего катастрофического в том, что «Капитанская дочка» может не понравиться, ведь не могут всем людям на свете нравиться одни и те же книги. Иначе не было бы столько книг. Людмила Игоревна наверняка нажаловалась бы на нее завучу.

Ирина Борисовна давала нам такие темы сочинений, что у Людмилы Игоревны случился бы нервный срыв. Например, «Ты становишься получеловеком-полузверем». Я бы хотела получить способности дельфина – слышать под водой и быстро преодолевать большие расстояния. Наверное, я была бы добрее, ведь дельфины спасают утопающих. Этим я бы и занялась – переехала к океану и стала спасателем. А по ночам доставала бы со дна сокровища затонувших кораблей и открыла бы свой музей.

Воображать все это было интересно и, наверное, именно поэтому казалось чем-то неправильным, неподходящим для урока.

Или такое задание: «Напиши себе письмо от лица любого литературного персонажа». Я полюбила переписываться с Велианной, осиротевшей девочкой из повести Варламовой. Королевство, где живет Велианна, разрушено войной и голодом, ее деревня сгорела, никого не осталось, и девочку подбирает странствующий волшебник. Он считает, что, после того что учинили люди, спасти их страну может только магия. Из того страшного и волшебного мира и писала мне Велианна, рассказывая о своих успехах в магии, об осажденных городах и отвоеванных у разрухи и голода жизнях.

Иногда такие сочинения вырастали до рассказов, и мы с Ириной Борисовной обсуждали и редактировали их на большой перемене. В такие моменты я чувствовала себя такой же, как Велианна, ученицей волшебника.

Появление рассказа всегда казалось мне своего рода магией: из ничего вдруг появилось что-то. Но Ирина Борисовна говорила, что это не так уж и трудно, – надо только много читать, много писать и каждый день тренировать воображение. «Однажды воображение будет все делать за тебя, останется только за ним записывать». Это напоминало игру на пианино: занимаешься, занимаешься, а когда уже нет сил, пальцы начинают бегать по клавишам сами собой.