Поход Командора

— Я не воюю с дамами, — повторил я уже не помню в который раз за время нашего знакомства.

— Ненавижу! — Девушка вновь обрушилась на меня, однако в ярости допустила небольшую ошибку. Ту, которую я ждал.

Шпага вылетела из ее руки почти как тогда, на палубе фрегата, который потом долго являлся моим флагманом.

— Сережа! — Из кустов позади Мэри выскочили мои девочки. Живые, невредимые, только грязноватые и в рваных платьях.

На руках Наташи был сверток, и я, к своему стыду, не сразу понял, что это означает.

Я вообще думал не о том. Кто просил вылезать, когда еще кипит бой и нежность вкупе со страстью могут привести к смерти? Не столь важно, чьей.

Юля с разгона бросилась мне на шею, повисла, лишив обзора и возможности движения.

— Сережа! Я знала! Знала! Наконец! Нашелся!

Наташа так быстро подоспеть ко мне не могла. У нее на руках был ребенок — мой ребенок! — а с ним, как известно, не побегаешь и не попрыгаешь. С ним на руках ходить надо. Осторожно, чтобы не потревожить и тем более не уронить.

Она и шла, проходя рядом с Мэри. Юлины волосы залепили на мгновение мне глаза, когда же я чуть отвел голову в сторону, было поздно.

Наташа стояла, прижатая спиной к обхватившей ее сзади Мэри, а правая рука леди прижимала к горлу молодой матери кинжал. Так прижимала, что Наташа не могла даже вскрикнуть.

Юля почувствовала, что я больше не поддерживаю и не обнимаю ее тела, обиженно отпрянула, но увидела мой взгляд и как-то осторожно проследила его направление.

— Ой!

Шпага в подобных ситуациях бесполезна. Мои пистолеты были разряжены. Хотя... Во внутреннем кармане, специально вшитом мной в камзол, хранился револьвер. Из него я мог с гарантией всадить пулю в лоб леди раньше, чем она успеет надавить на кинжал посильнее. Тем более совершит характерно резкое движение.

Нет. Не выход. Это не выход.

— Не подходите! — предостерегающе произнесла Мэри.

— Я не подхожу, — заверил я. — Более того, с вашей головы не упадет ни волоса, и вы будете доставлены на один из островов, принадлежащий британской короне. Надеюсь, вас это устраивает?

Кто-то явно был рядом. Я осторожно посмотрел по сторонам. Жан-Жак, Григорий, Антуан. Все перебинтованные, раненые, однако живые. Так что — мы выиграли? Но где тогда остальные? Где Юра, Костя, Женя?..

— И где наш чудо-младенец? — чуть в стороне послышался голос Петровича, и наш эскулап появился из-за деревьев в сопровождении толстой Жаннет. Голова у доктора была обмотана какой-то окровавленной тряпкой, а сам он заметно припадал на правую ногу. — Что это?!

— Леди, я еще раз повторяю, что вы находитесь под моей защитой, — я старался говорить медленно и спокойно, воздействуя не только смыслом, но и интонациями. — Мы только совершим небольшое совместное путешествие по реке, а у устья нас ждет корабль. На нем мы доставим вас, куда пожелаете. Конечно, в разумных пределах и по мере возможности.

Я чувствовал рядом дыхание друзей. Будь их воля, они, по-моему, разорвали бы благородную леди на куски.

Наташа была бледна как мел. Она прижимала к себе младенца, как будто это последнее, что у нее есть в жизни.

А Мэри... Мэри держала кинжал у горла матери, но сама неотрывно глядела на меня. В ее глазах было нечто такое, что пронзало душу. Хотя определить, о чем пытается сказать мне этот взгляд, я не мог.

Показалось, что рука с кинжалом чуть дрогнула, сильнее надавила на горло. Я невольно коснулся внутреннего кармана, ощутил пальцами рукоять револьвера, но все никак не решался выхватить его, пустить в дело.

— Назовите ваши условия, леди. — Я попробовал зайти с другой стороны. — Конечно, разумные условия. Раз вас не устраивают мои...

И тут вдруг захныкал ребенок. При звуках его плача Мэри содрогнулась. Руки леди обессиленно опустились вниз, кинжал упал в траву, а следом сама Мэри стала оседать в обмороке.

И раньше, чем кто-нибудь успел прокомментировать случившееся, со стороны раздался громкий голос Флейшмана:

— Я Лудицкого поймал!

— Это он нас предал, — выдохнула Юля. — Он хотел...

Дальше говорить она не стала. Шагнула вперед, я думал — к Наташе, но нет, к распростертой Мэри. Причем, как я случайно уловил, во взгляде Юли не было злости.

Странно, да?

— Куда Лудицкого девать? — Юра тащил экс-депутата за шкирку, словно нашкодившего щенка.

— Отпусти ты его на хрен! — Я вдруг понял, что больше никого не хочу убивать. Ни Лудицкого, ни даже лорда на пару с сэром. Хватит. Крови пролилось уже столько...

— Как — отпусти? — не сразу понял Флейшман.

— Так. Отпусти — и все, — поддержал меня Григорий. — Пусть идет на все четыре стороны! Еще руки об него марать!

— Девочки... — Я вдруг понял, что смертельно устал. — Девочки, родные мои. Наконец-то...

— Командор! Выслушайте! — попробовал начать Лудицкий. — Христом Богом! Не виноват я!

Однако его подхватили Ширяев, Гранье, потом подключился Флейшман. Дружный толчок, и Петр Ильич с криком полетел в кусты.

39 Командор и компания. Солнечная дорожка

Присоединившийся к остальным Сорокин объявил итог боя.