Поход Матиаса

Долгие, мучительно долгие часы рабы вереницей, спотыкаясь и пошатываясь, брели через промокший лес. Маттимео и его друзьям удавалось по очереди вздремнуть на ходу, при этом каждый следил за тем, чтобы его получивший передышку сосед шел прямо и не падал. Плети ежевики царапали и хлестали по их вымокшей одежде, крепко вцепляясь в нее шипами и невыносимо затрудняя путь. Цепь и кандалы мучительно бились о лапы, до ранок и ссадин натирая кожу под свалявшимся мехом. Ступни, привыкшие в аббатстве к мягким травяным газонам, сбились и загрубели, исколотые острыми сучками и жгучими прикосновениями крапивы. Промокшие под дождем и покрытые коркой налипшей грязи, пленники шли дальше. Бандиты никому не позволяли замедлить ход. Они гнали их безжалостно и быстро, заставляя рысцой продвигаться по лесу и почти бегом пересекать открытые пространства. Слэгар торопился как можно дальше уйти от Рэдволла, пока дождь заливал их следы.

Забрезжил рассвет. Угрюмые, мрачно-серые небеса громыхали раскатами грома, внезапно озаряясь ветвистыми вспышками молний, и неумолимо извергали вниз бесконечные потоки дождя. Слэгар прикрыл глаза лапой, вглядываясь в тучи. По правде сказать, он был измучен ничуть не менее своих рабов. Всю ночь напролет ему приходилось вести колонну, пробегая то и дело взад и вперед вдоль растянувшейся вереницы, к тому же он постоянно был настороже, в любой момент ожидая неприятностей. Лис подал знак Клиноспину:

— Отдохнем немного. Привяжи их вон там, между буком и большим дубом. Пусть сидят, не высовываясь, в кустарнике под деревьями. И лучше сначала накорми их.

Пленникам была брошена куча съедобных корней и растений. Вода была в избытке повсюду, так что не было нужды приносить им питье. После того как концы цепи были крепко обмотаны вокруг двух толстых стволов, пленникам позволили опуститься на землю. Найдя себе ненадежное укрытие от дождя, они в полном изнеможении улеглись под ветвями кустарника.

Грубый рывок вывел Маттимео из полудремы.

— Давай, мышь, поднимайся. Хозяин хочет сказать тебе пару ласковых.

Полусонный мышонок, перебирая израненными лапами, позволил Клиноспину и Трехпалому почти волоком протащить себя по земле. Слэгар ожидал его, сидя во временном укрытии у подножия большой ели.

— Входи, Маттимео. А вы оба пойдите займитесь своими делами. Мне нужно кое-что сказать нашему юному другу, что касается только меня и его.

Клиноспин и Трехпалый ушли. Слэгар откинулся назад, разглядывая пленника сквозь прорези для глаз в своем шелковом колпаке, который резко заколыхался от его дыхания.

— Подойди и сядь сюда, Маттимео. — Голос лиса звучал почти дружелюбно. — И получше раскрой глаза и уши. Я бы не хотел, чтобы тебя прямо на месте сморил сон. Я собираюсь рассказать тебе одну маленькую историю, которая произошла на самом деле, так что приготовься слушать внимательно.

Пыльная дорога за стенами аббатства Рэдволл превратилась от бесконечного дождя в сплошное слякотное месиво. Унылые лужи и целые озера дождевой воды собрались в колеях и рытвинах. Матиас натянул капюшон на самые уши и подал знак своему отряду, стоявшему в ненастном утреннем свете у главных ворот:

— Отправляемся на север!

Воробьиный патруль, поднявшись над их головами, вылетел под проливной дождь. Матиас, белка Джесс и миссис Черчмаус шли во главе колонны. Мистер Черчмаус еще слишком плохо держался на лапах, чтобы вместе с остальными вести отряд на поиски своих похищенных лисом детей.

Заяц Бэзил догнал их, все еще дожевывая завтрак, остатки которого он извлекал из ранца, болтавшегося на его узкой груди.

— Это напоминает мне те ужасные ливни, которые прошли у нас десять сезонов назад, или уже одиннадцать? До чего слякотная штука — этот дождь!

Несмотря на всю серьезность их предприятия, Матиас не мог удержаться от улыбки:

— Кончай ворчать, прожорливое брюхо, давай искать следы!

Они продвигались до отчаяния медленно. Требовалось обыскать тянувшийся к западу овраг и равнину с одной стороны дороги; сам тракт и лесная опушка с другой его стороны были также тщательно осмотрены. Нескончаемый дождь и гнетуще-серое небо так удручающе действовали на них, что Матиас чувствовал, что их поиски безнадежны.

Ближе к полудню они оставили тракт и укрылись под деревьями с лесистой стороны дороги, присели там на корточки и подкрепились хлебом и сыром, передавая друг другу по очереди флягу с черносмородиновой наливкой. Сжавшись в комок у самой земли, они с подавленным чувством глядели вдаль, на западные равнины и горизонт, скрытый пеленою дождя, прислушиваясь к бесконечному дробному стуку капель по листьям.

Как всегда, первым воспрянул духом Бэзил. Долговязый заяц снова поскакал под дождь на размытую дорогу.

— Эй вы, увальни косолапые, — позвал он. — Что это все значит? Валяетесь под деревьями, как куча объевшихся горностаев. А ну, приведите себя в порядок! Становись! Живот втянуть, подбородок вперед, лапы по швам. Смирно!