Поход на пенсию

Сейчас он не думал, сколько ему придется потратить моральных сил, чтобы доказать руководству Краснознаменного Северного флота об объективных причинах применения секретного «подавителя». Сейчас он думал только об одном — как вывести вверенный ему ракетный крейсер в район боевого патрулирования и устранить угрозу уничтожения американскими противолодочными силами.

— «Подавитель» к применению готов, — доложили из торпедного отсека.

— Выпустить «подавитель»!

Крейсер выпустил небольшую мину с временным замедлением. Акустики уже выключили аппаратуру, чтобы исключить самопоражение. Через несколько секунд за бортом прогремел взрыв «подавителя», который на некоторое время должен был акустической волной вывести из строя гидроакустику, а электромагнитным импульсом — включенную незащищенную электронику американской лодки.

— Включить аппаратуру! Доклады!

— Командир, «Мемфис» отвернул влево и пошел в глубину! — доложили через тридцать секунд акустики.

— Получилось, — с облегчением вздохнул Васильев. — Следить за американцем! Доклады — каждые пять минут!

Через десять минут «Мемфис» отстал окончательно. Отрыв получился. Впереди были льды, под которыми правила гидроакустики привычные при открытой воде, не действовали. Подо льдами возможности обнаружения одной лодки другой практически сводились к нулю. Американские противолодочные силы не располагали средствами, способными обнаружить и уничтожить находящийся подо льдом тяжелый ракетный крейсер. И именно подо льдами ТК‑205 должен был нести свое боевое дежурство в готовности в любой момент, по приказу сверху, дать свой всесокрушающий двадцатиракетный залп.

К вечеру старпом доложил командиру, что крейсер вошел под сплошной арктический лед. С этого момента его обнаружение американскими противолодочными силами исключалось полностью…

17 декабря 1993 года. Разведцентр ГРУ. Владивосток

Старший офицер отдела информации майор Василий Черкасов на службу ходил исключительно в гражданской одежде. Военную форму он последний раз надевал два года назад, когда представлялся своему новому начальнику. Новый начальник так прямо и сказал, чтобы Василий забыл, что такое военная форма, ибо с того дня ему уже больше не требовалось стоять в парадном строю, бегать по горам, прыгать с парашютом, а предстояло служить в «Нормативно–исследовательской лаборатории МО РФ», под вывеской которой и скрывался разведывательный центр.

По утрам Василий еще какое–то время терзаемый ностальгией засматривался на висевший в шкафу мундир с тремя боевыми орденами, полученными за ряд успешных операций в Афганистане, но происходило это все реже и реже. В Афганистане кроме орденов он получил тяжелое ранение в позвоночник и два года пролежал в госпиталях. Думал, спишут на покой, но потом все же ему удалось убедить руководство на продолжение службы. Черкасов надеялся, что останется в родной бригаде спецназа, но руководство ГРУ смогло оставить его на службе, только переведя на «бумажную» разведывательную работу — собирать информацию из открытых источников. Открытыми источниками были иностранные газеты и журналы. Это было не особенно по душе, но спасало от сумасшествия лишь то, что в разведывательном центре подобрался хороший коллектив. Василий как–то сразу влился в команду и вскоре был уже «в доску своим». Да и постоянная практика в китайском и английском языках не давала загноить мозги…