Поход Наполеона в Россию

Легко представить себе, какая распространялась тревога и как это сказывалось на моральном состоянии армии. Другое крайне неприятное последствие этих налетов заключалось в том, что становилось очень трудно поддерживать связь не только между корпусами, но даже между дивизиями одного и того же корпуса. Как я уже говорил, штаб главного командования донесений не получал, а его приказы не приходили на место или шли так медленно, что их никогда не получали вовремя. Офицеров генерального штаба, которые не считались ни с какими опасностями, часто захватывали в плен. Чтобы добраться по назначению, надо было согласовывать свои путь с передвижениями какой-нибудь части, с остановкой корпуса, с приближением другого, шедшего на соединение с армией. А потом, как передвигаться по льду? Офицеры, у которых сохранились лошади, не в состоянии были заставить их сдвинуться с места. Они тащили их за собой, так как идти пешком было гораздо быстрее. Надо было самому быть в этом положении, быть одним из актеров этой великой драмы, чтобы составить себе правильное представление о ней. Без преувеличения можно сказать, что самые простые вещи превратились в почти непреодолимые трудности. Честь и слава храбрецам всех чинов и рангов, которые сумели не пасть духом, ибо никогда люди не подвергались более жестоким испытаниям и не проявляли большей самоотверженности и стойкости. Вместе с ростом трудностей росли и всяческие опасности, и все взоры обращались к Орше, которую император также считал важным опорным пунктом. Он предписал головной части колонны прибыть туда как можно скорее и заранее отдал приказание о том, чтобы было прочно занято предмостное укрепление. Покинув Ляды 18-го, мы в тот же день прибыли в Дубровну, только на следующее утро, в самый момент отъезда, император узнал, что 1-й корпус соединился в Красном с войсками, которые, поджидая его, оставались там на позициях против неприятеля, и, таким образом, этот корпус прошел через Красное 17-го, то есть в тот день, когда герцог Эльхингенский мог в лучшем случае только выступить из Смоленска. О 3-м корпусе (корпусе маршала Нея, герцога Эльхингенского) мы не знали ничего определенного; 1-й корпус не имел о нем никаких сведений после 16 ноября. Ни один офицер оттуда не приезжал; удалось ли доехать по назначению офицерам, которые были посланы туда? Император терялся в догадках. То обстоятельство, что Милорадович остался на своих позициях, а наши войска отошли, давало основание предвидеть, что герцогу Эльхингенскому будут грозить всяческие опасности.

Резкие взаимные упреки, которыми потом обменялись оба маршала (Ней, герцог Эльхингенский, и Даву, князь Экмюльский), и суровое суждение ставки и всей армии и об одном из них обязывают меня ограничиться здесь лишь передачей высказываний императора, мнений князя Невшательского и тех фактов, которые во всеуслышание сообщали в ставке лица, достойные доверия. Император и князь Невшательский утверждали, что оба маршала должны были двигаться согласованно и поддерживать друг друга; так как герцог Эльхингенский отступает и его маневры зависят от тех препятствий, которые может поставить ему неприятель, то именно князь Экмюльский должен был согласовывать свои маневры с его передвижениями. Но маршалы недолюбливали друг друга, а вдобавок между ними происходил недавно довольно резкий спор по поводу виновников разграбления Смоленска; в результате они не договорились друг с другом. Еще когда князь Экмюльский находился на смоленских высотах, он получил приказ поторопиться и передать герцогу Эльхингенскому такое же указание. Он послал ему приказ и сохранил расписку в получении, а также рапорт офицера, который передал послание и был довольно плохо принят маршалом Неем; по поводу приказания поторопиться с выступлением Ней сказал ему, что «все русские на свете со своими казаками не помешают ему пройти". Князь Экмюльский предлагал ему покинуть Смоленск вечером и предупреждал его, что он уже выступает, чтобы поддержать дивизию Жерара, которую он отправил накануне отдельными эшелонами. Герцог Эльхингенскнй, которого задерживала в Смоленске необходимость запасти хлеб для своих солдат, посчитался со вторым сообщением князя Экмюльского не больше, чем с первым.