Поход Суворова в 1799 г.

«Неприятельскую армию взять в полон.

Влиять твердо в армию, что их 27000, из коих только 7000 французов, а прочие всякий сброд реквизионеров.

Казаки колоть будут, но жестоко бы слушали, когда французы кричать будут пардон, или бить шамад.

Казакам самим в атаке кричать балезарм, пардон, жетелезарм и, сим пользуясь, кавалерию жестоко рубить, а на батареи быстро пускаться, что особливо внушить.

Казакам, коим удобно испортить на реке Тарро мост, и тем зачать отчаяние, с пленными быть милосерду – при ударах делать большой крик, и крепко бить в барабан; музыке играть, где случится, но особливо в погоне, когда кавалерия будет колоть и рубить, чтобы слышно было своим.

Их генералов, особливо казаки и прочие, примечают по кучкам около их; кричать пардон, а ежели не сдаются, убивать. Суворов».

_________________________________

** «Тебя, Бога, хвалим» (лат.); начало католической молитвы.

Против Макдональда находился отряд австрийского генерала Отта (5 тысяч), который и был сильно потеснен за крепость Пьяченцу 5 июня. Получив об этом известие, Суворов немедленно двинул ему на поддержку 3500 человек австрийцев под начальством Меласа, а сам, дав отдохнуть остальным войскам несколько часов, выступил вслед за ним еще до рассвета. Мелас пришел вовремя, ибо французы утром 6 июня продолжали теснить Отта на реке Тидоне. Усталые солдаты Меласа (от Алессандрии до Тидоны, 80 верст, пройдено в 36 часов), не отдыхая, вступили в бой, но поддержали Отта лишь на короткое время; неприятель в огромном превосходстве сил готовился раздавить малочисленного врага.

Между тем войска Суворова не шли, а бежали. Июньское итальянское солнце стояло уже высоко; под палящим зноем люди выбивались из сил, падали от изнеможения, и многие из упавших уже не вставали; страшный след обозначал движение армии, но жертвы были необходимы для выигрыша времени, которое теперь и было до крайности дорого. Недаром Суворов как-то выразился: «Деньги дороги, жизнь человеческая еще дороже, а время дороже всего». Колонна сильно растянулась. Иностранные писатели (Клаузевиц) заявляют, что «кажется, тактический порядок перехода не заслуживал похвалы». Странное понятие о тактическом порядке!

Суворов употреблял все меры, чтобы напрячь силы людей: переезжал от головы к хвосту колонны, постоянно повторяя: «Вперед, вперед, голова хвоста не ждет»; иногда неожиданно подъезжал к какой-нибудь части, шутил с солдатами, забавлял их разными прибаутками; появление его оживляло людей, колонна подтягивалась.

Как только пришло известие, что неприятель теснит Отта к С.-Джиовани, Суворов взял из авангарда казачьи полки и австрийских драгун и повел их сам к месту боя. Так как он взял с собою и Багратиона, то командование авангардом поручил Константину Павловичу, приказав вести его, как можно скорее; то же приказание неоднократно посылалось и в главные силы к Розенбергу.

Уже несколько часов Отт и Мелас были в горячем бою. Около 3 часов дня французы повели решительную атаку; Домбровский с поляками*** появился у деревни Карамелло, грозя отрезать австрийцам путь отступления. В эту критическую минуту в тылу показалось густое облако пыли: то был фельдмаршал с конницею. Он поскакал на холм, окинул оттуда быстрым взглядом все поле сражения и немедленно отдал свои распоряжения.

____________________________________

*** Это был вполне надежный контингент в армии Макдональда. Одушевленные патриотизмом и обманываемые надеждою на восстановление независимости отечества, они вдали от родины носили на груди в особых ладонках по горсти родной земли; ненависть к русским, особенно к Суворову, покорившему в 1794 году кровопролитным штурмом Прагу, была безгранична.