Поход Суворова в 1799 г.

Хотя описание сражения при Нови, сделанное Грязевым, не точно, не полно и даже с погрешностями, но зато заключает в себе много характерных подробностей, которых нет в напечатанных до сего времени сочинениях; поэтому мы приведем подлинные строки очевидца-участника: «Австрийский генерал Край, составлявший со своим корпусом наше правое крыло, свернувшись в колонны, повел атаку на левый неприятельский фланг; австрийский же генерал Беллегард с своим отделением взял направление еще правее к высотам, дабы энфилировать левый же фланг неприятеля; наш авангард, под командою князя Багратиона и с частью австрийской пехоты, на правом его фланге составил первую центральную линию; наш гренадерский полк и прочие мускетерские стали за оною во второй линии; а за оною и на флангах расположена была австрийская кавалерия, в числе 40 эскадронов. Австрийскому же генералу Меласу, составляющему со своим корпусом наше левое крыло, назначено зайти к неприятелю в правый его фланг и содействовать всеми силами как центральным линиям, так и правому крылу. Устроясь таким образом, правое крыло и первая центральная линия открыли действие перестрелкою и повели атаку на все назначенные им пункты. Неприятель занимал свою позицию на самом возвышении горы, коей хребет, протягиваясь параллельно нашим линиям, примыкал к самому городу с правой его стороны. Отлогость сей горы защищаема была в центре его позиции тремя ужасными батареями, которые, подобно огнедышащей Этне, извергали из себя пламя и неумолкные громы. Батареи сии расположены были таким образом, что большого калибра орудия на самом возвышении; за ними следующие, в средине горы, а меньшие при подошве оной; весь же хребет сей протяженной горы покрыт был неприятельскою пехотою и конницею, равно как окружность, так и низкие отлогости оной горы и самый город. Первая наша линия повела атаку и, соображаясь как с местным положением, так и с позициею неприятеля, приняла несколько вправо и открыла нашей второй линии неприятельский центр со всеми его ужасами, коего правый фланг примыкал к самому городу, где находились большие его силы. Таким образом и вторая наша линия, вступив в интервал, учиненный первой линией, повела атаку на самый неприятельский центр. Отважным нашим приближением принудили мы его тиральйоров и небольшие передовые отделения отступить далее к горе и, пробежав, по чертежу фельдмаршала*, опасность ядерных выстрелов, из большого калибра орудий извергаемых, теснили неприятеля еще далее в гору и к самому городу. Тут встречены мы были сильной его густой колонной, хотевшей подкрепить свою отступающую передовую линию. Колонна сия шла центрально против нашего батальона; мы стремительно бросились на нее в штыки, в одно мгновение опрокинули и принудили спасаться в городские ворота, которых мы по положению места занять не успели. Я, с своей ротой, устремился поразить неприятеля и в самых воротах, но сим отважным действием поставил себя между двух огней: со стороны города и примыкающей к нему горы, и я, пожертвовавши тут несколькими из храбрейших и барабанщиком, при мне находившимся, принужден был отступить и присоединиться к батальону; ибо колонна, взобравшись в город, заперла за собою ворота. Тогда повели мы опять атаку выстроившеюся линиею; сильный картечный огонь средних неприятельских батарей хотя не совершенно нас поколебал, но заставил прибегнуть к благоразумию, дабы, уклоняясь от бесполезного поражения, равно и для устройства наших рядов, отступить за черту безопасности. Впрочем, сие всеобщее отступление последовало большею частью потому, что австрийский генерал Мелас, долженствовавший зайти неприятелю в правый его фланг, еще по сие время не открыл своего действия.

_____________________________________