Поход Суворова в 1799 г.

«15 сентября в час пополуночи снялись мы с места и, пройдя Урзернскую долину, вошли в междугорие. Здесь предстала глазам нашим одна перпендикулярно стоящая, подобно стене, каменная гора, в средине которой находилось узкое, самою природою устроенное отверстие, называемое Тейфельслох (Чортова Дыра), ведущее к Тейфельсбрике и продолжающееся во внутренности горы около ста сажен. В нем царствовала вечная ночь, и мы, схватив друг друга за руки, проходили под сводом сей громады, которая, подавляя сама себя своею тяжестью, испускала на нас водные потоки, и таким образом пройдя сие отверстие или, лучше сказать, ущелье, приближались мы к началу Чортова моста. Кажется, всякое выражение будет недостаточно, дабы в точности представить все ужасы, сие место окружающие, которые мы проходить должны были. Это есть не иное что, как страшный проход, вводящий во внутрь Швейцарии между огромных, крутых каменных гор или, лучше сказать, натуральных стен, идущих по обеим сторонам пути, в расстоянии 6 сажен поперечника между собою, полагая в том числе и реку Рус, здесь протекающую, которая, занимая с одной стороны половину прохода, с бурным стремлением и шумом катится междугорием и по каменному дну, где, встречаясь местно со скалами, на поверхность воды выходящими, ударяется об них с плеском и пенистою волною опять обтекает их; с другой стороны сей реки, вниз по ее течению, идет вымощенная дорога наподобие моста, которая, сообразно примыкающей к ней горной стране, имеет различные широты, высоты и направления. Поверхность сей реки равняется иногда с поверхностью сей дорожки, а иногда сажен пятьдесят и менее упадает вниз от оной; в таком-то месте дорога поддерживается каменными сводами, инде самою природою образованными, а инде искусством утвержденными. Идучи таким образом по излучистой и неровной дороге, продолжающейся узким междугорием, шаг твой непременно должен остановиться при воззрении на две каменные скалы разделившихся между собою гор над рекою, где видна одна только бездонная пропасть крутящейся между камней воды. С одной скалы на другую сделан был деревянный помост, который французы, ретируясь, разломали и сожгли, по счастию не совсем. Здесь-то нужно было иметь всю твердость духа, дабы сии до половины обгорелые части бревен и досок кое-как соединив, пройти через сию бездонную и крутящуюся пучину. Но чего неудобна сделать необходимость? Общими силами и помогая один другому, миновали мы сию опасность без всяких вредных для себя последствий, кроме замедления, с каковым должно было проходить по зыблющимся перекладам толикому числу людей. На сей-то предмет изобретательный гений человека приискал богатую мысль и составил ту риторическую фигуру, которая изображена в донесении Государю нашему Императору насчет перехода нами сего чудеснейшего Чортова моста, где, описывая разительными чертами все ужасы природы, его окружающие, сказано, что и офицеры, ревнуя славе и трудам российского воинства, употребляли свои шарфы для связывания полуобгоревших частей дерева. Я сам был непосредственный участник перехода через Чортов мост, и полк наш всегда следовал перед прочими впереди, и я этого не видал; а обгорелые части бревен и досок с присовокуплением новых были исправлены накануне посланными людьми, и хотя не беспечно, но переходить было можно. Как бы то ни было, но мы, миновав сию опасность, продолжали наш путь по такой же точно дороге, какою проходили и до сего помоста, с тою только разницею, что дорога ощутительно склонялась ниже и ниже. Нам казалось, что мы нисходим в подземное царство, карать и там противников закона и судьбы. Около десяти часов нашего хода по сему страшному пути, дорога мало-помалу становилась лучшею, горные стены и вершины их начали постепенно расширяться, воздух ощутительно сделался свежее, воображение чище и душа спокойнее, наконец вдали стали показываться равнины и селения. В первом из них нашли мы французский стан, из досчатых навесов собранный и оставленный уже ими, а за селением достигли ретирующийся неприятельский арьергард, напали на него и прогнали далее в горы. За сим проходили мы селение Бемштак и прекрасную его долину, где встречены были жителями с изъявлением величайшей и непритворной радости, потому что французская саранча им надоела, и они надеялись, что мы истребим ее. Продолжая путь наш по дороге к местечку Альтдорфу, мы не дошли, однако ж, до оного и остановились при селении Шадсдорф; ибо утомленные наши силы столь затруднительным переходом требовали отдохновения, и сверх того отступающий неприятель остановился здесь на окружных высотах и в виду нашем.