Поход титанов

И он крестит его, а на седые усы надают предательские слёзы… Но двигаться дальше нельзя — труп мешает… Снести его тоже некуда, — налево — отвес, внизу — обрыв…

— Со святыми упокой! — шепнул солдат. — Прости, Андрей…

Тихо подымают его тело… Придвигают к излому отвеса… Лёгкий толчок, и оно головой вниз с разбросанными руками летит в ту же общую могилу…

А отряд уже двинулся дальше, и солнце играет впереди на остриях штыков и жжёт суровые, изнеможённые лица.

Вышли на площадку и рухнулись, едва отводя усталь.

— Да разве нет другого подъёма? — в отчаянии подходит генерал к Груздеву.

— Есть, ваше превосходительство. Только неспособный.

— Неужели хуже этого?

— Нет, там пошире… И путь лучше.

— Что же ты там не ведёшь!

— Нельзя, ваше превосходительство. Там ни одному живым не дойти. Я так смекаю, — здесь неоткуда салтинцам стрелять, нет ему способного места приложиться. Куда он спрячется? Везде откос, да откос. В воздух пули пущать он будет?.. А там малый ребёнок весь отряд удержит… Там бы пол-отряда осталось, а то и не дошли бы. Потому я и повёл тут.

— Трудно! — вырвалось у начальника отряда.

— Точно так-с, ваше превосходительство. Трудно. А только дойдём… Как не дойти! Коли приказано…

Генерал посмотрел в глаза Груздеву и печально отвернулся. Стало стыдно чего-то. Этот простой солдат спокоен, а ты, приказывающий, волнуешься… «Коли приказано!..»

— Коли прикажут, и на небо взлезем, — слышится позади.

— Спасибо, ребята! — сквозь слёзы, но уже весело благодарит их генерал.

— Рады стараться…

— Правда ваша. С таким орлами — и на небо взлетишь…

— Жарко только, а то отчего не взлететь…

Отсюда орудия везла вторая смена… Зной становился всё яростнее и яростнее. Солнце уже не просто жгло, — оно разило лучами… Оно бросалось ими как молниями…

— Братцы, — вода есть около! — крикнул Груздев.

В отвесе трещина, засыпанная обломками скал. Двинулись по ней… В глубине что-то булькает, точно малый ребёнок всхлипывает… Тонкая струйка воды падает сверху в щебень и сочится под ним. Тотчас же она зазвенела в манерки. Люди пили и головы подставляли, но несколько шагов, — и от влаги не оставалось следа. Солнце сушило голову, руки и шею. И тут солдаты находили возможность шутить… «Чудесно здесь прачкам! — засмеялся один. — И верёвки завязать не успеет, а бельё уж и сухо!..»

Но ждать долго нельзя было.

Авангард уже втянулся в узкую щель между двумя отвесами… Тут тропинка шла неровными ступенями. Опять зазвенели орудия… Натянулись гужи, люди справа и слева, исходя в смертной натуге, подпирали плечами и спинами тяжёлые пушки… Вверху узкой лентой голубело небо. В этой щели не так жгло, но солдаты задыхались, потому что воздуху не хватало для дыхания. «Уж лучше пущай солнышко палит!» — думали они, и, когда щель вдруг из теснины вывела на широкую площадку, все вздохнули свободнее.

— Вот они, Салты-то!.. Мы и на ладонь не подвинулись к ним!

Действительно, белые, скучившиеся башнями сакли аула были так же далеки… Зато перед солдатами горная страна раскидывалась во все стороны отсюда. Целая перепутанная сеть синих ущелий, серых отвесов и сверкающих вершин… Аулы за аулами на них…

— И всё немирные? — спрашивает у Груздева сосед.

— Известно… Азиаты!.. Возьмём да изничтожим Салты, — и они покорятся…

— Дай-то Бог… Потому, ежели каждую вышку одолевать так, — силы не хватит.

— Одолеем… Чего тут… А только те держаться не будут…

— Помогай, Боже!..