Поход в Страну Каоба

Эль Камарон напоролся, видимо, на остроконечный пенек молодого деревца очень твердой породы. Когда ночью индейцы рубили деревья для навесов, они валили такие стволы одним ударом мачете. И этот ствол был, видно, срублен мачете, но только удар был нанесен не сбоку, а сверху да наискосок. От деревца остался тонкий пень сантиметров в сорок в вышину, острый, как стальной клинок. Должно быть, Эль Камарон под утро пошел в джунгли искать свою лошадь, споткнулся и, падая, на свое несчастье, наскочил на этот острый кол и распорол себе живот. А быть может, как раз в этот момент он набросил лассо на шею своей лошади, и та, испугавшись, рванулась в сторону, потащила хозяина за собой, и он напоролся на этот кол. Могло быть и иначе: лошадь, пойманная на лассо, ошалев, металась по кругу до тех пор, пока не наступила на упавшего человека и не насадила его на кол.

Дон Албан сплюнул, перекрестился и сказал:

— Какое чудовищное зрелище! Тут поневоле вспомнишь случай с этим мошенником Эль Сорро… Но прошу извинить меня, сеньоры, я не могу задерживаться, мне пора ехать.

Дон Рамон мгновение постоял в нерешительности, потом сказал:

— Оставаться здесь бессмысленно. К жизни мы его все равно не вернем. Он уже окоченел. Видно, все это произошло ночью. Какая ужасная смерть! Посмотрите, какие у него глаза! Небось уже попал в ад. Душу воротит глядеть на него! Да еще после завтрака!

Дон Габриэль закурил сигарету и сказал:

— Надо его закопать.

— Конечно, — вмешался в разговор торговец дон Гервасио. — Конечно, его надо похоронить здесь. Не можем же мы тащить его за собой. Через два часа он начнет разлагаться. Ну, я пошел, сеньоры. Мне нужно быть возле моих товаров.

Тем временем уже совсем рассвело.

Дон Рамон потоптался на месте и сказал:

— Послушайте, дон Габриэль, я поеду догонять команду. Нельзя же оставлять ее без всякого присмотра. Если мы будем здесь долго возиться, то к ночи доберемся только до ночевки Кафетера и останемся без питьевой воды. Ведь из той вонючей желтой лужи даже мулы пить не станут. Во что бы то ни стало нам надо добраться до озера Санта-Клара. Там много родников. Я пошел, дон Габриэль, позаботьтесь о погребении. Матерь божия, спаси нас и помилуй!

Дон Рамон перекрестился и торопливым шагом направился к тропе, где несколько индейцев караулили лошадей.

— Выверните карманы Эль Камарона, — приказал дон Габриэль пеонам. — Нет ли там писем или других бумаг?

— Нет, никаких бумаг мы не нашли, хозяин, — ответил Чичарон.

— Список команды лежит у него в седельной сумке, — сказал дон Габриэль. — Вещи и деньги покойника можете разделить между собой. Только сначала закопайте его, а уж потом делите.

— Кольцо с него тоже снять, хозяин? — спросил Чичарон.

— Можешь взять его себе.

Чичарон поплевал на палец Эль Камарона и с трудом снял кольцо. Повертев кольцо в руках, он тотчас же надел его себе на палец.

Индейцы тем временем принялись копать могилу.

— Покажи-ка колечко, — сказал вдруг дон Габриэль.

Чичарон снял кольцо и с разочарованным видом протянул его дону Габриэлю.

— А ты чего стоишь без дела? Ступай помоги ребятам копать. Да поскорей! — приказал дон Габриэль. — Эй, мучачо, снимите-ка сапоги с Эль Камарона — может, там спрятаны бумаги или деньги.

— Мы уже глядели, хозяин! — крикнул в ответ один из индейцев. — Там ничего нет. Подметка вся дырявая, а голенище лопнуло.

Дон Габриэль внимательно осмотрел кольцо, дохнул на него, потер о рукав рубашки и принялся разглядывать, как укреплен в оправе драгоценный камень. Положив кольцо на ладонь, он постарался определить его вес, затем еще раз потер кольцо о рукав и поскреб камень перочинным ножом.

Наконец он надел кольцо себе на мизинец и, слегка согнув палец, с довольным видом посмотрел на свою руку, вертя ею во все стороны. Он причмокнул от удовольствия языком и сказал негромко, обращаясь, видимо, к самому себе:

— Гляди-ка! Кто бы мог подумать! Интересно, откуда у этого бандита такое кольцо?

Дон Габриэль снял кольцо и сунул его в карман. Но через несколько минут вытащил его снова и бережно завязал в свой шейный платок.

— Эй вы, ленивые скоты! Вы что, еще не вырыли ямы, черт бы вас подрал! — закричал он, рассердившись, и так ударил сапогом ближайшего к нему пеона, что тот упал. — Уж не думаете ли вы, что пришли сюда спать? Я научу вас работать! Пошевеливайтесь! Черт знает, когда мы догоним команду!

Дон Габриэль потоптался на месте, закурил новую сигарету, ощупал узел на шейном платке, в котором было кольцо, и сказал:

— Хватит. Кабаны или ягуары все равно его выкопают. Опустите тело в яму и забросайте землей. — И, обращаясь к одному из индейцев, приказал: — Сними с него шейный платок.

— Вот он, хозяин.

Дон Габриэль встряхнул платок, расправил его и, подойдя к яме, прикрыл им лицо Эль Камарона. Потом выпрямился, перекрестился и проговорил:

— Пречистая дева, молись за нас ныне, и присно, и во веки веков! Аминь!

Он перекрестил покойника, трижды сам перекрестился, поцеловал свой большой палец, нагнулся, взял горсть земли и кинул ее в могилу.

— Засыпайте! — сказал он индейцам. — А ты, Чичарон, сделай крест.