Поход викингов

Кожаный ремень стягивал черные волосы с воткнутыми в них двумя перьями морского орла. Когда первое смятение немного улеглось, викинги приблизились к похоронной ладье. Торжественный и спокойный вид покойника не произвел на них особого впечатления. Такие похоронные обряды были им знакомы. Их норвежские предки, подобно этому мертвецу, свершали последний путь на борту своих надежных кораблей, увозя с собой свое боевое оружие в царство смерти.

Не лицо умершего, не его оружие, не тайна, навеки скрытая за крепко сомкнутыми веками, привлекали внимание Эйрика и его спутников. Ошеломленные, они пристально всматривались в цвет кожи этого человека ровный красно-коричневый цвет меди и порыжелых листьев.

От изумления долго никто не произносил ни слова.

Наконец, Лейф отважился сделать то, на что не решались другие. - Он провел концом указательного пальца по широкой груди покойника, как бы желая снять с нее красноватую чешую. Но цвет был неотделим от самой кожи.

Юноша посмотрел в глаза Эйрику, потом не спеша перевел взгляд

на дядю Бьярни. Оба викинга с задумчивым видом неподвижно стояли рядом.

- Дядя Бьярни! - Лицо скальда утратило напряженное выражение, но Лейф тщетно искал в его глазах так часто вспыхивавшие огоньки. - Я никогда не слыхал о людях с красной кожей. О них не упоминается даже в самых древних сагах.

- Это значит... - медленно произнес Эйрик.

- Это значит, - подхватил Бьярни, - что мы вышли за рубежи наших земель. Вот как я думаю, Эйрик! Мы идем навстречу новому миру, где люди, вероятно, похожи на этого человека. Гренландия - остров, который никому до нас не принадлежал. Здесь же начинается мир скрелингов, мир краснокожих людей.

Лейф молчал. Мысленно он уже был в этом другом мире, лежащем где-то на западе. Разве не там должна свершиться его судьба? Разве не там, по предсказанию Бьорна Кальфсона, должен он встретить необыкновенную девушку, какой еще никто не видал?

Внезапно он почувствовал безграничную благодарность к этому мертвецу, безучастно покоившемуся в плавучем гробу.

Дядя Бьярни положил руку на плечо племянника:

- Пусть мертвец идет за другими мертвецами, Лейф. Помоги мне закрыть лодку.

Плотник гвоздями прибил узорчатое покрывало к бортам, и с помощью багров лодка вновь была спущена на воду.

Эйрик оттолкнул веслом плавучий гроб, волны подхватили его и понесли.

Лейф и викинги не покидали палубы, пока лодка не слилась с серым небом на горизонте. Все испытывали странное чувство пустоты, словно краснокожий человек, отправившийся на свидание с богами, унес частицу живого тепла "Большого змея".

Эйрик поставил парус по ветру и, повернувшись к своим спутникам, просто сказал:

- Теперь более чем когда-либо нам следует плыть на запад!

Глава IV ПРЕКРАСНЫЕ БЕРЕГА

Лейф не покидал своего наблюдательного поста на носу корабля. Ранним утром на горизонте показалась выпуклая, как щит, земля. Тюркер первый заметил ее на заре следующего после встречи с краснокожим человеком дня. С северо-востока на юго-запад на много миль тянулась дугой береговая полоса. Несметное множество птиц кружило над пустынными отмелями, усеянными плоскими камнями. Такие же камни в большом количестве покрывали холмистые склоны.

Викинги назвали этот край "Хеллуланд" - "Страна плоских камней" и ограничились тем, что довольно долго шли вдоль ее побережья. Какая-то неутолимая жажда открытий побуждала их плыть вперед и вперед. Хеллуланд оказалась самой обширной из земель, которые до сих пор им попадались на пути.

К концу дня они обогнули мыс, замеченный вдали еще с утра, и замерли в восхищении.

Насколько хватал взор, вдоль моря тянулся пляж из белоснежного песка шириной в четверть мили.

Морские волны бесшумно плескались о подножия мирных дюн. Над всей местностью царил такой безмятежный покой, что моряки охотно стали бы здесь на якорь. Но отсутствие растительности - плоские камни по-прежнему устилали почву - и опасение, что у этого ровного берега не найдется подходящей для стоянки бухты, побудили викингов плыть дальше до наступления ночи.

Полная луна освещала похожую на море песчаную гладь. Никто на корабле не думал о сне. Лихорадочное волнение и возбуждение были лучшим противоядием от усталости.

Опершись на планшир, жители севера любовались непривычным для них живописным зрелищем.

Бьярни Турлусон назвал эту местность "Фурдустрандир" - "Прекрасные берега". В голове скальда уже мелькали поэтические сравнения и образы. Он создавал великую сагу о западных землях. Бьярни вполголоса напевал спутникам сложенные им строфы, и сердца викингов восторженно замирали от новых созвучий.

Может быть, потому, что он был здесь самым юным, Лейф казался особенно восприимчивым к этому плавному ритму, к этому героическому и возвышенному лиризму, рождаемому величием этих бескрайних земель. Пение Бьярни выражало самые затаенные чаяния юноши.