Поход викингов

— Хорошо, сын мой! Нам придется бороться до тех пор, пока в Гренландии не восторжествуют неподкупные законы викингов. А теперь оставайся здесь и спи!

Он заботливо накрыл Скьольда и посидел рядом с ним, пока не услышал ровное дыхание мальчика. Вальтьоф запрещал себе думать о Лейфе. Бьярни обещал ему присмотреть за сыном. Но ведь и Бьярни был бессилен перед бушующей стихией.

Вдруг забеспокоился белогривый жеребец, любимец Скьольда. Вальтьоф встал и подошел к лошади. Она вздрагивала, словно чуя приближение опасности.

— Успокойся, сын ветров, успокойся! Это я, Вальтьоф!

Он погладил коня и почувствовал, как по телу животного от гривы до колен пробежала дрожь.

Глава II «Гусь» И «Медведь»

Скьольд проснулся от какого-то странного топота на палубе. Вальтьоф был уже на ногах. Сквозь просветы в неплотно сшитых шкурах, натянутых над трюмом, пробивалась серая мгла — предвестница утренней зари.

— Что случилось, отец? На нас напали?

— Гром всю ночь бил копытами. Видно, чуял в воздухе опасность.

До них доносились гул голосов, слова команды, приглушенные всплесками волн, ударявшихся о борт судна.

Отец и сын поспешно оделись и поднялись на палубу, застегивая на ходу меховые куртки. Уже на трапе у Скьольда перехватило дух. От морозного воздуха у мальчика валили изо рта клубы пара. После отъезда из Эйрарбакки ему еще не привелось испытать такой лютый холод.

Все моряки столпились у правого борта.

— Что случилось, Грим? — спросил Скьольд одного из них, стоявшего у кабестана.

Лицо у Грима было землистого цвета.

— Айсберги! И стряслось же такое! «Коза» попала в ледяной плен.

«Коза» находилась менее чем в трех кабельтовых от «Гуся», в центре узкого треугольника, образованного тремя ледяными горами. Скьольд никогда не видел ничего подобного. Рыхлые и все же грозные, эти горы на сто футов возвышались над морем, покачиваясь на волнах. Рыбакам не раз приходилось встречать в Исландском море блуждающие ледяные глыбы, но о таких гигантах не упоминалось даже в самых преувеличенных рассказах.

И сразу же произошло непоправимое. Одна из ледяных глыб перевернулась, удивительно похожая на резвящегося кита. Ее вершина погрузилась в воду близ носа «Козы», выбросив струю воды, равную по высоте утесам Боргарфьорда. В то же время основание ледяной горы очутилось на поверхности. Переворачиваясь, ледяная громадина задела судно, которое мгновенно раскололось пополам. Взметнувшаяся волна обрушилась на «Гуся». Еще минута, и все мужчины уже валялись на палубе, оглушенные мощным ударом ледяного чудовища. А гигантская льдина снова спокойно покачивалась на седых волнах.

От «Козы» не осталось и следа. Ни одно тело не поднялось из морских глубин, ни один обломок не всплыл на воду. Огромная воронка втянула все в себя.

Скьольд поднялся одним из первых.

Безграничный ужас отразился на лицах людей. Истошным голосом вопила какая-то женщина: ее брат был гребцом на «Козе». Пришлось запереть ее в трюм. Охваченная безумным отчаянием, она хотела броситься в море и била кулаками каждого, кто к ней приближался.

— Ледяная гора идет на нас! Она уже близко! Мы прокляты богами!

Эгиль Павлин, белый как мел, дико закричал, протянув руки к морю. Льдина на самом деле плыла к судну. В трюме ржали лошади. Обезумевшие жеребцы дрались и кусали друг друга.

— Поднять якорь! — крикнул Йорм. — Гребцы, на весла! Поставить парус! Ветер нам поможет.

Все приказы были выполнены мгновенно. Каждому хотелось скорее покинуть эти гибельные места.

— Держать на юго-запад!

Лучше было плыть навстречу сотням бурь, чем быть раздавленными этими льдами, неизвестно откуда возникавшими из глубины ночи. Все задавали себе вопрос: почему дозорные на «Козе» не сообщили о появлении ледяных гор? Ведь ночь ясная и люди стояли на вахте. Вопрос этот, конечно, остался без ответа, и в душе у моряков затаился страх. Уж не за этими ли непроходимыми рубежами живут черные эльфы, коварные духи царства мертвых?

Эгиль Павлин, упав на колени у основания большой мачты, приказал, чтобы все слушали его клятву Тору.

— Если я когда-нибудь вернусь в Исландию, обещаю принести в жертву по рыжему быку на каждой из священных площадок — в Эйяфьорде, Дьюпадалре, Гнупуфелле и Эйрарбакки.

А в трюме, как волчица, выла женщина.

— «Медведь» обогнал нас, — сказал Скьольд Вальтьофу. — Прав был Эйрик, когда говорил, что надо все время держать курс на запад.

Вальтьоф не ответил. Он думал о тех, кто слаб духом и не вынесет подобного испытания, о тех, чье воображение воспламенили рассказы о новой жизни, кто видел в плавании Эйрика лишь победное движение вперед. Такие люди станут теперь послушными орудиями Эгиля и Норма…

Двое с половиной суток «Гусь» шел на юго-запад. Дул ровный ветер. Утром третьего дня бросили плавучий якорь, и Йорм в присутствии всего экипажа выпустил за борт ворона. Птица недолго покружилась над судном и полетела на запад. Ее прождали полдня, но она не возвратилась.

— Видимо, поблизости на западе есть земля, — сказал Йорм, — и наш ворон опустился на нее.

* * *