Походка пьяницы. Чума питонов

Изобразив улыбку, Конут повернулся к женщинам спиной. Женские спальни в другом крыле и двенадцатью этажами ниже, но их обитательницы уже в курсе событий! Конут остановился у столика, за которым Мастер Карл в одиночестве прихлебывал чай, просматривая ворох фотоснимков.

— Мне очень жаль, что так случилось. Не знаю, как это вышло, Карл.

Глава факультета рассеянно поднял голову. Когда Карл погружался в свои вычисления, его глаза не сияли уже теми холодными сапфирами, которые пронзали Эгерта насквозь, а скорее напоминали ласковые голубые глаза Сайта-Клауса, что больше соответствовало характеру их обладателя.

— Что? А, ты о своей зарядке на подоконнике… Присядь, мой мальчик.

Карл разгреб фотографии, чтобы одна из обслуживающих столовую студенток могла поставить прибор для Конута. Протягивая ему какой-то снимок, Карл примирительно заговорил:

— Скажи, это не напоминает тебе изображение звезды?

— Нет.

Конут не особенно интересовался увлечениями главы отделения. Изображение напоминало яркую вспышку света и ничего больше.

Карл вздохнул и забрал снимок.

— Ладно. Ну, что на тебя нашло с утра пораньше? Конут взял у официантки чашку кофе, а от других блюд отказался.

— Я сам хотел бы знать, — произнес он серьезно.

Карл ждал.

— Я хочу сказать, все не так просто.

Карл не прерывал его.

Конут одним глотком выпил кофе и отставил чашку. Карл, возможно, был единственным человеком на факультете, которого не интересовали утренние сплетни. Трудно было решиться просто взять и выложить ему все как есть. Он, как и Конут, дитя Университета. Оба они родились здесь, в Медицинском Центре, учились в университетских Школах. Карла не привлекала суетливая жизнь, бурлящая за этими стенами, в Городах. Его вообще мало интересовали человеческие проблемы. Одному Богу известно, как этот бесстрастный, сухой человек с головой, забитой Виноградовым и де Бесси, прореагирует на сообщение о такой далекой от математики вещи, как самоубийство.

— Я пытался покончить с собой уже девять раз, — наконец выдавил Конут. — Не спрашивай меня почему. Сам не знаю. То, что ты видел сегодня утром, — девятая попытка.

Выражение лица Карла полностью соответствовало ожиданиям Конута.

— Не смотри на меня так недоверчиво, — вспылил он, — я действительно больше ничего не знаю. И меня это раздражает не меньше, чем тебя!

Карл в растерянности ухватился за свои снимки, как будто они могли что-то подсказать.

— Хорошо, — он потер лоб. — Я понимаю, в каком положении ты оказался. Тебе не приходило в голову обратиться за помощью?

— Помощь? Боже, да я окружил себя помощниками везде, где только можно. Хуже всего с утра, ты видел. Это самое опасное время — перед пробуждением, когда я еще не настороже. Я учел это и разработал целую систему сигналов, чтобы сразу прийти в себя. Завел пять будильников, договорился с конторой управляющего об автоматическом включении света в комнате, поручил ночному дежурному звонить мне по телефону — все для того, чтобы проснуться сразу. Три дня это действовало и, поверь мне, напоминало ушат холодной воды. На всякий случай я попросил еще Эгерта приходить рано утром и следить за моим пробуждением — вдруг что-то не сработает.

— Но сегодня Эгерт опоздал?

— Немного задержался, — поправил Конут. — Еще минута, и он бы действительно опоздал. И я вместе с ним.

— Это не та помощь, которую я имел в виду, — сказал Карл.

— Ты говоришь о Медицинском Центре?

Конут достал сигарету. Официантка поспешно поднесла зажигалку. Он узнал девушку. Это была одна из его студенток, Лусилла. Очень хорошенькая и совсем юная. Провожая ее глазами, Конут рассеянно произнес:

— Я был там, Карл. Они очень настаивали на проведении психоанализа.

На лице Мастера Карла появилось выражение крайней заинтересованности. Конут отметил про себя, что не видел главу факультета настолько увлеченным с тех пор, как они вместе обсуждали подготовленную Конутом статью — анализ расхождений в основном законе статистического распределения Вольграна.

Карл задумчиво проговорил:

— Я скажу, что меня удивляет. Ты не производишь впечатление человека обеспокоенного.

— На самом деле это не так, — возразил Конут.

— Значит, тебе удается скрыть беспокойство. Может, в глубине души тебя что-то тревожит?

— Тревожит настолько, чтобы покончить с собой? Ну, нет. Однако я полагаю, какая-то причина должна существовать, не так ли?

Карл смотрел в сторону. Его глаза обрели прежнюю яркость; он подключил свой мозг к решению проблемы: взвешивал возможные причины, оценивал их вероятность, пытался выработать подходящую теорию.

— Только по утрам?

— Нет, Карл. Я гораздо более изобретателен, могу попытаться убить себя в любое время суток. Но чаще всего это происходит в полусне — когда я засыпаю или пробуждаюсь, как-то раз даже среди ночи. Тогда я пришел в себя на пожарной лестнице. Бог знает, как меня туда занесло. Возможно, что-то потревожило мой сон, не знаю. После этого я попросил Эгерта быть со мной вечером, пока я не засну, и утром. Как нянька для малыша.

— Думаю, ты мог бы рассказать мне значительно больше, — раздраженно заметил Карл.