Походы Александра Македонского

Какой же вывод можно сделать на основании этих свидетельств? Прежде всего, обратим внимание на то, что у Диодора базилевс идет в театр один, а у Юстина в сопровождении двух Александров. Однако оба историка сходятся в том, что охраны при Филиппе в данный момент не было. Можно предположить, что когда базилевс с сыном и зятем подошли к театру, то царь попросил молодых людей пройти вперед, поскольку идти «между двумя Александрами» у него уже не было возможности. Недаром Юстин обращает внимание на то, что проход в театр был узким. А стоявший в проходе Павсаний подозрений абсолютно никаких не вызывал, и его появление там воспринималось как само собой разумеющееся. О том, что с Филиппом не было никакой охраны, свидетельствует и тот факт, что в погоню за убийцей бросились телохранители его сына. Павсания догнали и прикончили на месте, истыкав копьями. Хотя могли взять живым, у Диодора чётко написано, что беглец зацепился за виноградную лозу и упал, а когда поднялся, был настигнут преследователями. Судя по всему, убили его от посторонних глаз подальше, поскольку виноградные лозы ни в театре, ни на главных городских улицах не растут.

* * *

Так кто же был Павсаний – убийца одиночка или же за ним кто-то стоял? Ищи того, кому это выгодно, вот первое правило при раскрытии преступлений. Но в данной ситуации оно не поможет, поскольку смерть Филиппа была выгодна очень многим. Во-первых, Александру и Олимпиаде, во-вторых, персам, в-третьих, грекам, и наконец, князям из горной Македонии. Какую выгоду каждый из них получал в случае смерти царя и так ясно, хотя невозможно определить, кому была нужнее смерть Филиппа. Но может быть, Павсаний всё же действовал в одиночку? Попробуем сопоставить письменные источники.

Диодор рассказывает, что этот молодой человек был коренным македонцем и происходил из знатного рода в области Орестида. Это очень ценное свидетельство, которое наводит на мысль о связях Павсания с князьями горной Македонии. Как следствие, появляется версия об их причастности к убийству. Не случайно первые, на кого пало подозрение, были именно представители высшей македонской аристократии из некогда независимых княжеств Линкестиды и Орестиды.

Подробную информацию о том, кто такой Павсаний и почему он решился на этот шаг, приводит Юстин: «Павсаний этот еще в ранней юности подвергся насилию со стороны Аттала (того самого, дядюшки царицы Клеопатры), причем этот и без того позорный поступок тот сделал еще более гнусным: приведя Павсания на пир и напоив его допьяна неразбавленным вином, Аттал сделал его жертвой не только своей похоти, но предоставил его и остальным своим сотрапезникам, словно Павсаний был продажным распутником, так что Павсаний стал посмешищем в глазах своих сверстников. Тяжко оскорбленный, Павсаний несколько раз обращался с жалобами к Филиппу. Павсанию отводили глаза ложными обещаниями, да еще и подшучивали над ним, а врагу его – он видел – дали почетную должность военачальника; поэтому он обратил свой гнев против Филиппа и, не будучи в состоянии отомстить обидчику, отмстил несправедливому судье» (IX,6).

Здесь возникает закономерный вопрос: – зачем Павсанию убивать Филиппа, если гораздо проще убить Аттала? Ведь его главным врагом является полководец, а не базилевс! У молодого человека была масса возможностей расправиться со своим обидчиком, который постоянно находился в царском дворце. По крайней мере, до тех пор, пока его не отправили в Малую Азию. Но нет, Павсаний предпочитает надоедать Филиппу жалобами, а сам не делает ничего, чтобы поквитаться с Атталом. Затем неожиданно решает убить македонского царя, хотя до этого вполне мог прикончить главного недруга. Логики в действиях убийцы нет никакой, поскольку убить военачальника гораздо проще, чем базилевса.