Походы и кони

— Я не знаю. Мы поедем за границу. Там жизнь будет трудной. Без языка. Кто знает, сможем ли мы вернуться.

— В том-то и дело. У нас семьи. Мы решили остаться. Но мы не хотели уйти, не простившись с вами. Ведь так много пережили вместе.

— Спасибо. Не забудьте, что красные вам не простят. Но если вы думаете, что сможете выкрутиться, ступайте. Я ничего против не имею... Возьмите с собой Андромаху. Советую вам идти по “царской тропе” из Массандры — там будет меньше встреч. Возьмите консервов в обозе. И дай вам Бог удачи.

— Спасибо. Дай Бог и вам счастья.

Мы пожали крепко руки. Я долго гладил Андромаху. Они пошли. Повернулись.

— Если вернетесь с армией, мы вас отыщем.

С тяжелым сердцем я смотрел им вслед.

ОТЪЕЗД

На этот раз эвакуация была хорошо организована. В Ялте нас ждал большой пароход “Сарыч”. На него из войск грузились только регулярная кавалерия и конная артиллерия, и, конечно, беженцы из Ялты. Никакой толкотни не было.

Мы оставили на границе города орудия (испорченные) и лошадей.

К нам пришел офицер с парохода и сказал, что тревожного гудка решили не давать, чтобы не вызывать паники. Все готово, и мы можем идти. Как только мы подымемся на пароход, он отойдет. Молчаливая цепочка солдат с винтовками за плечами пошла к пристани. Последние белые, оставляющие Россию. Побежденные.

На душе было тяжело. Но было гордое сознание, что мы честно исполнили свой долг. Никто в нас не стрелял. Мы пересекли часть города и поднялись на пароход, который тотчас же отошел. Мне кажется, что это было 3/16 ноября 1920 года.

Генерал Врангель подошел к нам на своей яхте “Кагул” и сказал нам несколько слов. Борьба не кончена. “Ура” было ему ответом. Люди гвардии запели национальный гимн. Это было волнующе.

Крым исчезал в вечернем мареве.

Мы покинули Россию навсегда.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В период между 1917 и 1920, а в Сибири даже до 1922 года было четыре антибольшевистских армии:

1.     Армия адмирала Колчака в Сибири.

2.     Добровольческая Армия на юге европейской России.

3.     Армия генерала Юденича у Петрограда.

4.     Армия генерала Миллера у Архангельска.

Была у большевиков и польская война, и много внутренних восстаний. Главные из них в Ярославле, в Кронштадте, в Тамбове, на Урале, в Туркестане, в Сибири и много мелких. И конечно, в Петрограде и в Москве.

Взглянув на карту, можно заключить, что мы были очень близки к победе. Но не нужно заблуждаться. У антикоммунистических движений не было координации. Они возникали не одновременно, а одно после другого. Особенно местные восстания — без всякой связи с нами, армией.

Когда мы достигли Орла, Воронежа, Царицына, армия Колчака уже отступала. Армии Юденича и Миллера не были многочисленны и были вскоре ликвидированы красными. Но армии Колчака и наша Добровольческая представляли реальную опасность для коммунизма.

Первой причиной нашего поражения была неодновременность возникновения восстаний. Второй причиной я считаю то, что мы не сумели убедить западные страны в опасности коммунизма. Они почему-то думали, что коммунизм чисто русское явление, поэтому они нас плохо поддержали. Как они ошибались! Третья причина и, пожалуй, самая главная: мы слишком поздно объявили земельную реформу: “Земля народу”, предоставляя это сделать Учредительному Собранию. Это была ошибка. Народ, крестьяне не были с нами, а реформа могла бы их привлечь. Практически нам всегда не хватало снарядов и патронов, не хватало резервов. Боеприпасы мы получали с Запада, и недостаточно, а резервы могли быть созданы земельной реформой, то есть крестьянами.

Мы наивно надеялись на помощь “союзников”. Помощь эта была недостаточной и неискренней. Все лимитрофные, вновь образованные государства — Польша, Прибалтийские, Грузия и Азербайджан — были нам враждебны. Мы не сумели наладить внешнюю политику...

Во всяком случае наша борьба была крестовым походом против дьявольского наваждения, но нас не поддержали, за что все виновные теперь горько расплачиваются, в особенности русский народ, крестьяне и интеллигенция. А мы исполнили свой долг, хоть и были побеждены.