Походы викингов

Благородное обращение было обоюдным требование супругов. Так, исландец Бард развелся с Аудой, дочерью Сорре Доброго, за то, что она бросила в него камнем, и не хотел долее сносить ее дерзости;[430] так, Гудруна развелась с Торвальдом за то, что он дал ей пощечину; тому же поводу развелась и Тордис с Берком Толстым. Саги представляют много примеров, что жены разводились с мужьями или угрожали возвратить им ключи[431] если они не помогали их родным или из какой-нибудь низости изменяли им. Бездействие и трусость особенно были нетерпимы в мужчинах северными женщинами. Так порицала жестокими словами Олафа, своего мужа, Торхалла, за то, что он у себя в доме боялся защитить от врагов своего гостя, Торда: «Несчастна та женщина, которая выбрала в мужья тебя, труса и хвастуна». Нередко матери сильной речью, пробуждали из ленивого бездействия своих сыновей и подстрекали их на смелое дело. Иногда женщины действовали с силой мужчины, как исландка Торборг, заявившая на тинге, что она погубит всякого, кто убьет ее брата, Горда, хотя ее муж, Эндриде, принадлежал к числу злейших его врагов. Горд вскоре убит был оруженосцем Горстейна. Эндриде пришел однажды домой с многочисленным обществом и рассказал жене об этом происшествии. Вечером, когда супруги отправились спать, Торборг взяла с собой меч; удивленный муж спросил ее: «Неужели между нами будет вечная ссора»? Она требовала у него головы Торстейна. На другой день Эндриде убил его. Тогда Торборг пожелала взять к себе для воспитания детей убитого. Муж позволил это, и все хвалили поступок Торборги, говоря, что она честная женщина.

Древние нравы придавали женщинам решительно мужские свойства. Когда Сигурд Дигре, ярл Оркадских островов, вызван был на поединок шотландским ярлом, Финнлейком, он очень боялся превосходных сил соперника, потому что против каждых семи его воинов мог поставить только одного. В и таком затруднении он советовался с матерью, Авдурой, очень умной и рассудительной женщиной. «Если бы я думала, что ты будешь так привязан к жизни, я уморила бы тебя в моих недрах. Знай, что судьба располагает жизнью, и лучше умереть с славой, нежели жить в позоре». Ко времени такого спартанского образа мыслей принадлежит также подвиг женщин Верендского херада, в Смоланде. В отсутствие короля и его войска датчане вторглись в Смоланд. Женщины Верендского херада, под начальством героини Хриды, удачной хитростью усыпили неприятелей и потом их изрубили, так что немногие воротились в Данию, с вестью о постыдном поражении. Воспоминание о таком подвиге было увековечено в Смоланде разными преимуществами в пользу женщин: в этой области долгое время носили они пышные пояса из красного сукна или шелковой ткани с золотыми бахромами, и невесты провожались под венец со всеми воинскими почестями. До сих пор еще в одном только Смоланде женщины пользуются правами наследства наравне с мужчинами. В царствование Карла XI это nраво было у них оспариваемо, но в 1772 году король подтверди его вновь. Лагман представлял королю, что таким прав женщины пользовались в пяти херадах Тиохерадской округи: в Кунгс, в Альбо, Кинневалле, Норрвидиргпе и Упвидинге. Там жена наследовала пополам с мужем, сестра с братом, этот обычай считался законом. Жители основывали его том, что некогда женщины этих херадов, в отсутствие их мужей, победили датчан в Бравалльской роще, что за то они пользуются правом наследства наравне с мужчинами и имели на это грамоту, увезенную Христианом II в Данию; в память этого подвига, пред невестами во время свадеб ходили барабанщики, а перед женихами другие музыканты; сверх того, первые носили пояса из ленты, или кайму, и называли их военным знаком. Вероятнее, что эта женская победа случилась в начале средних веков и не в языческое время.

Разведенные супруги могли вступать во вторичный брак. Если же смерть расторгала брак, оставшиеся в живых супругов имели полную свободу вступать в новое супружество. Многоженство не было в обычае*; однако ж не считалось нарушением святости брака, если муж был в связи со служанками; он мог иметь и наложниц, кроме законной жены, — естественное следствие введенного многоженства.

Однако ж дети, рожденные от наложниц, не имели того значения, ни тех прав, какими пользовались законнорожденные. Последние одни наследовали одали. Впрочем, и незаконнорожденные дети не совсем исключались из наследства; многие отцы назначали им, с согласия ближайших наследников, большую часть своего имущества. Лагнгенг Фольге в Вестерготландии, говорят, отменил это право наследства незаконных детей (frillobarn).