Походы викингов

Во всей Исландии ни одно семейство не славилось такой знатностью и богатством, как семейство мудрого старца Сэмунда — в южной четверти острова, в Одди (в 1133 году), — которому обыкновенно приписывают собрание песен Эдды. Его сын, жрец Лопт, женат был на дочери короля Магнуса Босоногого, Торе. От этого брака родился Ион, а следовательно, был королевского происхождения, отличался знаниями и богатством; сын Иона носил имя его деда и назывался Сэмунд. Он послал своего сына, Павла, в Берген в 1216 году. Семейная гордость этого дома была, всем известна, и граждане Бергена поддразнивали Павла, что он приехал, видно, с надеждой сделаться их королем или, по крайней мере, ярлом, а потом покорить Исландию. Насмешкам не было конца, Павел в нетерпении уехал из Еергена в суровую зиму в Трондхейм к королю Инги, но при мысе Стаде погиб с шестью или семью кораблями. Отец его, подозревая жителей Бергена в убийстве сына, напал с 500 человек на бергенских купцов, беспечно стоявших в исландской пристани, Эйрарбарке, и отнял у них 300 кусков сукна, каждый во 100 аршин. Наконец, не зная границ самовольству, он овладел всем грузом двух кораблей, принадлежавших купцам из Гардангра. Такие же безумные в гневе, как и Сэмунд, эти норманны убили его брата, Орма, с сыном, вовсе невинных в делах отца, которого они еще осуждали за то. Зять Орма велел вытащить из церкви и убить одною норманна. Когда узнал о том норвежский ярл, Скулли, то решился послать вооруженный флот в Исландию. Это отсоветовал ему Снорри Стурлусон, проживавший тогда в Норвегии и, как скальд и знаток истории, находившийся в великом почете у ярла. Снорри (род. в 1178 году) был младшим сыном в одном большом семействе; еще ребенком отдали его на воспитание в чужой дом; от его умеренного наследства, бывшего в руках его матери, не осталось ровно ничего, между тем как его братья, Горд и Сигват, были сильными годи. Но это послужило к его счастью. Он вырос в Одди, под руководи ством ученого Иона. Из бедного состояния выручила ег блестящая женитьба, благодаря сватовству брата, годи Toрада на дочери одного священника, принесшей ему приданое на 4000 талеров на наши деньги — чрезвычайное богатство в то время. С этих пор его счастье делало быстрые успехи; корыстолюбивый, подобно своему предку, сильному годи Снорри, он накупил себе много дворов, в 1213 году выбран был в лагманы и потом занимал эту должность два или три раза.

Брат его, Сэмунд, был виновником опасных ссор с Норвегией, о которых упоминали мы выше. Снорри обратился к ярлу с льстивыми убеждениями: «Не силой, а почестями и подарками вы покорите исландцев; я и мои братья, после Сэмунда, более всех имеем значения у народа, толпа пойдет за нами». Такой хитрой уловкой он обратил опасность, грозившую его отечеству, в поток милостей, излившихся лично на него. В качестве норвежского дроста и подручника он вернулся с 15 алмазами на подаренном корабле, отблагодарил за то ярла похвальной одой и, как распространяли его враги, тайным обещанием хлопотать на острове в пользу Норвегии. В этом упрекали его гласно и тем менее убеждались его отрицаниями, когда вскоре потом сын Снорри, Ион, отправился в Норвегию в качестве заложника в верности отца, как полагали. Снорри владел тогда шестью большими дворами в западной и южной четверти, многие из них он укрепил; окрестные дворы привязал присягой и военной службой. Вопреки государственному устройству острова, он был годи в четырех различных гардах, кроме того, владел участками в разных годордах. Один раз взял присягу с целого гарда; другого годи признал только под условием, чтобы этот обещался служить под его знаменами.

Так государственное устройство не выдержало нападений богатства, и многие округи годи слились в область (riki) одного главного владельца. Неудивительно, что Снорри с 800 или 1000 человек являлся в поле и на альтинг; его враги собирали едва третью часть этого числа. Но кто же были эти враги? Большей частью также Стурлунги, следовательно, члены его семейства: в ссорах они тратили свои силы.

Снорри, уже начавший тот исторический труд, который доставил ему бессмертие, жил в споре и войне то со своими братьями, годи, то с зятьями, в промежутке с племянниками, даже один раз с сыном, диким Уракией; а всего лучше он натравлял их друг на друга, для своих выгод; но когда нужно было вверить судьбу свою военному счастью, упал духом и покинул свое прекрасное владение, Рейкьяхольт, где еще доныне сохраняется его баня из тесаных камней, куда провел он горячий ключ, протекавший поблизости. Его выгнали оттуда брат его, Сигват, и племянник, Стурла Последний только что вернулся с богомолья в Рим, наложенного на него, в виде покаяния, за злодейские поступки с епископом Скальхольтским.