Читаем Походы викингов полностью

Первые следы таких набожных странствований в Компостеллу встречаются в XII веке. Стихотворение Эйнара Скулесона о походе Сигурда Иорсалафарера в св. Землю, в 1107 и 1111 годах, называет Галисию, а может быть, и всю Испанию Землей св. Иакова. Это название встречается также в упомянутом Дорожнике (Far juxta S. jacobum). К известным путешествиям туда с севера принадлежит путешествие архиепископа Эскиля (1179–1182 гг.) и славного исландца Храфна Свейнбьернсена. В 1189 году датчане, фризы и англичане, по дороге в св. Землю воевавшие с испанскими арабами, были в Галисии для поклонения св. Апостолу, однако ж прогнаны жителями. Около 1190 года путешествовал туда голыптинец Винидо. Во второй половине XIII столетия встречается путешествие шведского святого, Ингерида, в Компостеллу. В XIV и XV веках было так же много подобных странствований. Кроме этих, исторически известных, путешествий, в XIII и XV столетиях упоминаются благочестивые обещания поклониться мощам св. Иакова. Время переходчиво: суда викингов, бывшие ужасом приморских жителей, сменились военными кораблями крестоносцев, уступившими, в свою очередь, место другим кораблям, привозившим смиренных богомольцев в Испанию. В монастырском уставе (1388 года) обители св. Тела Христова, в Лалланде, есть постановление, что, если кто из братии пожелает идти на богомолье в Рим, к св. Иакову или в св. Землю, прочие монахи должны давать ему на дорогу по шиллингу. Другой устав монастыря св. Гертруды в Риме облагал каждого из монахов пятью любекскими шиллингами в пособие богомольцам, ходившим к святому Иакову. По причине долгого и опасного путешествия в такие отдаленные места правительство, вероятно, старалось, если требовали обстоятельства, различным образом изменять точное исполнение таких обетов и предлагало вместо них другие, менее затруднительные. Так, папская булла 1224 года уполномочивала на то архиепископа Роскильдского. Знатные люди посылали в Испанию вместо себя для богомолья других; так, Христиан II, по обету, данному в минуту опасности на море, снарядил в путешествие в Компостеллу целый корабль, который однако ж захвачен был английскими каперами, на что король приносил свои жалобы в 1515 году. Наконец, для удержания денег в Дании, иногда отцы Церкви собственной властью отменяли обеты и приношения св. Иакову и другим иноземным святым в пользу датских церквей.

Все эти враждебные и миролюбивые сношения между древним севером и Пиренейским полуостровом вызывают теперь вопрос: какое влияние они могли иметь на ту и другую страну? — Вторжения норманнов везде бывали поводом к укреплению городов и содержанию военных кораблей. На полуострове они действительно слабее, чем на других ближайших берегах, посещаемых норманнами, потому что расстояние делало их набеги менее частыми и сильными, и норманнские поселения там не могли иметь место. Сколько нам известно, не существует никаких памятников, ни рвов, ни каменных стен, которые доказывали бы, что Испания посещалась норманнами. Естественно, мы вправе ожидать более точных сведений о влиянии этих сношений на тот народ, в котором они возбуждали и долго поддерживали военное мужество, страсть к путешествиям и благочестивую набожность. Но к берегам полуострова доносилась последняя, слабая волна набегов викингов и крестоносных ополчений; притом многие толпы этих морских разбойников, крестоносцев и богомольцев едва ли возвращались домой; оттого некоторые последствия таких сношений могли ускользнуть от взоров изыскателя в общей сложности того влияния на северную образованность, какое необходимо имеют путешествия и жизнь в чужих краях, — в этом случае последствием будет одна догадка

То, что северные жители наиболее искали в западной и южной Европе, составляло особенную принадлежность полуострова: виноград, оружие и благородные металлы. Хотя исландские летописи говорят об итальянском оружии, однако ж иногда надобно разуметь под этим названием испанское. На полуострове оружейное дело было старинным и пользовалось известностью в средних веках.[501] По жадности, с какой северные жители добивались в чужих краях оружия и по запрещениям французских королей продавать им его, можно полагать, что они не умели еще приготовлять его хорошо.

Перейти на страницу:

Все книги серии Историческая библиотека

Похожие книги

1993. Расстрел «Белого дома»
1993. Расстрел «Белого дома»

Исполнилось 15 лет одной из самых страшных трагедий в новейшей истории России. 15 лет назад был расстрелян «Белый дом»…За минувшие годы о кровавом октябре 1993-го написаны целые библиотеки. Жаркие споры об истоках и причинах трагедии не стихают до сих пор. До сих пор сводят счеты люди, стоявшие по разные стороны баррикад, — те, кто защищал «Белый дом», и те, кто его расстреливал. Вспоминают, проклинают, оправдываются, лукавят, говорят об одном, намеренно умалчивают о другом… В этой разноголосице взаимоисключающих оценок и мнений тонут главные вопросы: на чьей стороне была тогда правда? кто поставил Россию на грань новой гражданской войны? считать ли октябрьские события «коммуно-фашистским мятежом», стихийным народным восстанием или заранее спланированной провокацией? можно ли было избежать кровопролития?Эта книга — ПЕРВОЕ ИСТОРИЧЕСКОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ трагедии 1993 года. Изучив все доступные материалы, перепроверив показания участников и очевидцев, автор не только подробно, по часам и минутам, восстанавливает ход событий, но и дает глубокий анализ причин трагедии, вскрывает тайные пружины роковых решений и приходит к сенсационным выводам…

Александр Владимирович Островский

Публицистика / История / Образование и наука
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное
1917 год: русская государственность в эпоху смут, реформ и революций
1917 год: русская государственность в эпоху смут, реформ и революций

В монографии, приуроченной к столетнему юбилею Революции 1917 года, автор исследует один из наиболее актуальных в наши дни вопросов – роль в отечественной истории российской государственности, его эволюцию в период революционных потрясений. В монографии поднят вопрос об ответственности правящих слоёв за эффективность и устойчивость основ государства. На широком фактическом материале показана гибель традиционной для России монархической государственности, эволюция власти и гражданских институтов в условиях либерального эксперимента и, наконец, восстановление крепкого национального государства в результате мощного движения народных масс, которое, как это уже было в нашей истории в XVII веке, в Октябре 1917 года позволило предотвратить гибель страны. Автор подробно разбирает становление мобилизационного режима, возникшего на волне октябрьских событий, показывая как просчёты, так и успехи большевиков в стремлении укрепить революционную власть. Увенчанием проделанного отечественной государственностью сложного пути от крушения к возрождению автор называет принятие советской Конституции 1918 года.В формате a4.pdf сохранен издательский макет.

Димитрий Олегович Чураков

История / Образование и наука
Гражданская война. Генеральная репетиция демократии
Гражданская война. Генеральная репетиция демократии

Гражданская РІРѕР№на в Р оссии полна парадоксов. До СЃРёС… пор нет согласия даже по вопросу, когда она началась и когда закончилась. Не вполне понятно, кто с кем воевал: красные, белые, эсеры, анархисты разных направлений, национальные сепаратисты, не говоря СѓР¶ о полных экзотах вроде барона Унгерна. Плюс еще иностранные интервенты, у каждого из которых имелись СЃРІРѕРё собственные цели. Фронтов как таковых не существовало. Полки часто имели численность меньше батальона. Армии возникали ниоткуда. Командиры, отдавая приказ, не были уверены, как его выполнят и выполнят ли вообще, будет ли та или иная часть сражаться или взбунтуется, а то и вовсе перебежит на сторону противника.Алексей Щербаков сознательно избегает РїРѕРґСЂРѕР±ного описания бесчисленных боев и различных статистических выкладок. Р'СЃРµ это уже сделано другими авторами. Его цель — дать ответ на вопрос, который до СЃРёС… пор волнует историков: почему обстоятельства сложились в пользу большевиков? Р

Алексей Юрьевич Щербаков

Военная документалистика и аналитика / История / Образование и наука