Похороненный дневник

Вконец запыхавшись, Джаспер сбился на валкий шаг. К тому времени далекое пыльное облако успело рассеяться. Вокруг ничего, кроме кукурузных полей. Одно утешение — нестерпимое жжение в легких. Отдышавшись, Джаспер повернулся взглянуть, далеко ли позади остался съезд к дядиной ферме. Как же он ненавидел эту дорогу! Уже целых три дня он не отводил от нее глаз, вскакивая от шума мотора всякой спешившей мимо машины: воображал, будто это мама за ним приехала.

Джаспер решил, что не сможет вернуться и ждать, как прежде. Мама исчезла, и ему самому придется отыскать ее. Он зашагал по дороге в сторону города. Может, кто-нибудь согласится подвезти его до Детройта? Или можно еще путешествовать в пустых товарных вагонах, как настоящий бродяга. Если даже маленькой сиротке Энни[1] под силу раскрывать преступления, ему точно удастся найти свою маму.

Джаспер сунул руки в карманы и, шагая по обочине, от души пинал камушки покрупнее, не жалея пальцев и поднимая дорожную пыль. Его дядя ошибся. Мама не умерла. Она даже ничем не болела. Джаспер знал, что люда умирают от болезней, потому что именно это произошло со старичком, который жил в квартире напротив, — с тем самым, что всякий раз интересовался, любит ли Джаспер играть в бейсбол. Все ночи напролет старичок кашлял и кашлял, сотрясая стены спальни Джаспера, пока однажды попросту не перестал. Но его мама вовсе не такая старая. Она изредка жаловалась, правда, что вот-вот поседеет от его проделок, но никаких белых волос у нее не появлялось. И лицо у нее очень гладкое и красивое, а морщинки проступали разве что в уголках глаз, когда мама улыбалась. Джаспер обожал смотреть, как она улыбается.

По щеке сбежала одинокая слеза, и Джаспер мигом ее утер.

«Она не могла умереть, — решил он. — Если только ее не убили».

Эта мысль остановила его на полушаге. В голове застучали дядины слова, опять и опять: «Алтея, от чего ты бежишь?»

— Джа-аспер! — раздалось далеко позади. Голос дяди Лео.

Мальчик развернулся и сорвался с места — вбежал прямо в густые ряды высокой кукурузы.

Глава 4

Расскажите о своей матери.

Какой она была?

Шорох кукурузных листьев напрочь глушил дядин голос, пока Джаспер бежал через поле. Жесткие зеленые листья скребли по лицу и плечам, когда он пробивал себе путь в негнущейся борозде между кукурузными рядами. Стебли колыхались над головой, закрывая небо. Горячий воздух клубился частичками земли и пыльцой растений. Все равно что дышать грязью. Джаспер тонул в кукурузе. Он даже не знал, куда идет.

Наконец Джаспер остановился и заставил себя сделать пять глубоких вдохов, — так научила мама, когда однажды приснился кошмар, и он вскочил с криком. «Просто дыши, солнышко. Все хорошо», — сказала бы она. Но хорошего было мало. Дышать не получалось. Раз, два, три… четыре… пять…

Чтобы не упасть, Джаспер схватился за толстый кукурузный стебель. Дядя Лео как-то говорил, что, если вслушаться по-настоящему сильно, можно услыхать, как растет кукуруза. Скорее всего, враки, какими взрослые любят потчевать глупеньких детишек. Но сейчас Джаспер все равно навострил уши… Шесть… семь… восемь… Слышны были только тихий гул скрытых листьями насекомых и прерывистый свист его собственного дыхания. Он еще раз натужился, прежде чем наконец сдаться… Девять… десять…

Никому не услыхать, как растет кукуруза. Джаспер треснул запястьем по ближайшему стволу в надежде, что тот переломится, но ствол только закачался взад-вперед, будто насмехаясь над ним. Ясно же, дядя Лео соврал ему. И мама тоже. Она не собирается скоро вернуться.

В небе над его головой, в просветах за тяжелыми кукурузными початками, пробежало белое облачко. Джаспер был не больше муравья, заблудившегося в траве. Он был Джеком из сказки, ищущим свой бобовый росток. В любой момент земля могла содрогнуться под шагами великана: вот-вот тот нависнет над малышом Джаспером и вытащит его из зарослей двумя большущими пальцами.

— Нюх-нюх-нюх… Кто тут у нас? — прошептал мальчик.

«Пусть уж лучше меня съедят, не так уж это и плохо», — мелькнула мысль, и Джаспер побрел дальше. Мир вокруг станет красным, потом черным, а потом не будет уже ничего. Он не возражал. Липкая кожа с капельками пота зудела от налипшей пыльцы. Джаспер расчесывал комариный укус, пока не выступила кровь. «Лучше уж совсем ничего, чем вот такое».

Ноги Джаспера принесли его в дальний конец кукурузного поля. Прежде он еще не бывал в этой части фермы: чужая, иноземная страна. Он бы вовсе не удивился, подойди к нему сейчас какой-нибудь человек в странной одежде и заведи разговор на неизвестном языке. Впрочем, вокруг никого не было видно.