Похорони Меня Ложью

Из живота исходит боль, которую я даже сейчас не могу полностью стряхнуть. Она проходит через мое тело мучительными волнами, угрожая вновь затянуть под воду.

— Мисс Райт, я знаю, что вы устали и испытываете сильную боль, но мне нужно, чтобы вы остались со мной. Вы можете это сделать?

Услышав голос доктора, я глубоко вздыхаю и заставляю себя кивнуть. Следуя инструкциям, я открываю глаза и поворачиваю голову ровно настолько, чтобы следить за светом, прикрепленным к его ручке, насколько это возможно, учитывая мое состояние.

— Хорошо, очень хорошо, — хвалит он, пряча инструмент в карман халата. — Здесь несколько офицеров от имени шерифа округа Гумбольдт. Я знаю, что все не очень хорошо, но им нужны ваши показания о ночи, когда произошла авария. Вы находились в медикаментозной коме в течение последних пяти дней, чтобы облегчить опухоль в вашем мозгу. Это нормально, если вы не можете вспомнить о произошедшем; мозгу тяжело, и вы прошли через довольно многое. Но не могли бы вы попытаться рассказать нам, что вы помните об аварии?

Я облизываю сухие потрескавшиеся губы и открываю рот, но не могу вымолвить ни слова. Потому что, по правде говоря, я не помню, что произошло. Я помню, как закричала, и машина потеряла управление, но не помню почему. Единственное, в чем я хоть немного уверена, это в Мэдисон. Она спасла мне жизнь.

Мой взгляд мечется по палате в ее поисках. Не знаю, как ей это удалось, но она была там. Я чувствовала ее. Чувствовала тепло ее руки сквозь одежду, просачивающееся в мою кожу. Все это время я чувствовала, что она жива и здорова.

Она была там.

Я сглатываю и заставляю губы шевелиться.

— Я... я не помню, — хриплю я. — Я просто помню, как сидела в машине... и произошла драка. Кто-то кричал на меня. — я замолкаю, закрываю глаза, когда появляются новые образы, но они не имеют смысла. Только деревья, грязь и машина. Звук хруста металла. Я вновь открываю глаза, пытаясь мыслить ясно. — А в следующую секунду мы уже катились вниз.

Доктор кивает, складка образуется между его бровями в ожидании, пока я соберу воедино кусочки моего спутанного сознания. Я закрываю глаза, и вспышки становятся быстрее. Лица, боль, кровь, футболка Мэдисон, Винсент, отвращение на лице База. Все возвращается, и слезы текут по моим щекам.

— Он ударил меня чем-то, — шепчу я, поднося дрожащую руку к жгучей боли, разрывающая живот. Я шиплю проклятие, на долю секунды забыв о своих ранах. — Я не знаю, что случилось потом. Он был там всего секунду, а потом исчез.

Доктор кивает, на его лице написано беспокойство.

— Вы помните, как вылезли из машины?

— Нет, — я непреклонно качаю головой, хотя больно это делать. — Он оставил меня там умирать. Я думаю, мы... мы спорили... потом машина разбилась. Мне было... — я замираю, задыхаясь от внезапной волны эмоций, когда воспоминание врезается в меня. — Мне было так больно, что я не смогла остановить его, когда он ударил меня ножом. Она помогла мне. Я услышала ее голос, и она помогла мне.

Выражение беспокойства на лице доктора в этот момент должно было бы настораживать, но я так поглощена воспоминаниями и болью, роящейся в моем теле, как улей рассерженных пчел, что не обращаю на это внимания.

— Кто помог?

— Мэдисон. Моя сестра. Она помогла мне вылезти из машины. Она сказала мне, что все будет хорошо, я... я не знаю, как она это сделала, но она вытащила меня, и вскоре после этого машина скатилась с обрыва. Я бы умерла, если бы не она.

Я слышу чей-то резкий вздох, и когда я смотрю, я понимаю, что это моя мать. Отец крепко обнимает ее, а ее голова покоится у него на груди. Это защитное объятие, но я никогда не имела удовольствия испытать его от мужчины, о котором идет речь. Неодобрение в его глазах как шок для системы и пощечина, возвращающая к реальности.

Доктор откашливается, глядя на офицеров. Один из них потирает виски, а другой что-то записывает в блокнот.

— Мисс Райт, вы ведь знаете, что ваша сестра умерла много лет назад, верно?

То, как доктор задает вопрос — медленно и мягко, словно не хочет меня напугать, — заставляет волосы на моем затылке встать дыбом.

— Да, я в курсе, — скриплю зубами я. Удушающая волна боли накатывает на меня, мешая дышать. Если мне в ближайшее время не дадут обезболивающих, я упаду в обморок. — Но она была там. Я видела ее. Она вытащила меня из машины.

Слова извергаются из моих губ, как рвотный снаряд, только я проклинаю себя, потому что недостаточно ясно представляю себе последствия, которые эти слова могут иметь для меня.

— Иногда наши мысли обрабатывают и выдумывают вымышленные сценарии, находясь под давлением. Думайте об этом, как о защитном механизме мозга. Видите ли, я считаю, что вам было так больно, что вы вообразили, словно ваша сестра помогает вам. Думаю, что человек, с которым вы были, помог вам, прежде чем вы полностью не потеряли сознание, упав вместе с машиной.

Гнев щекочет мне затылок.