Похороните меня под «Продиджи»

Сотрудница салона нервно сглотнула, отправив остаток печенья в пищевод. Даже в своём возрасте она не выглядит так потрясающе. Что же будет через 30 лет?

Мила всегда была сладкоежкой – с мягким, как свежая выпечка, характером и сладкими, как уровень сахара в любимых лакомствах, грёзами. А вот если бы та женщина пришла в булочную, то ни одна булочка не пострадала.

– Лина, что ты такое придумываешь? – молодой симпатичный спутник явно смутился.

У него были русые волосы, кольцами опоясывающие красивое лицо. Чёрные брови над серыми глазами в ободке густых ресниц, выпуклые скулы, соблазнительный изгиб губ. Парень невысокий, но крепкий. Под лёгкой рубашкой и свободного кроя брюками просматривался соблазнительный рельеф.

Таких увидишь только в журнале.

Или в траурном салоне.

– Мне здесь не нравится, – он сморщился и взял женщину за руку. – Поехали лучше в бассейне поплаваем, в сауну сходим.

– Нормальные люди утром в понедельник идут на работу, – поучительно возразила дама, выделив последнее слово.

– Уж лучше работать, – скривился молодой спутник, – а не гробы выбирать. Ты ж совсем молодая, ещё жить и жить, – он продемонстрировал белоснежную улыбку, как герой рекламного ролика.

– Я-то, может, и молодая, да ты, сукин сын, явно моей смерти хочешь, – обвинила его женщина. – Думаешь, я совсем дура?

– У тебя просто дурное настроение, – он попытался обнять её. – Я счастлив с тобой, и каждый день благодарю судьбу, что свела меня с тобой.

– С моим кошельком, если быть точнее, – не отступала та.

– Ну что ты опять начинаешь, – он с обидой посмотрел на неё. – Давай поедем домой. Я сделаю тебе массаж, буду ласкать каждый миллиметр твоего прекрасного тела.

– Значит, запомнил? Гроб стильный, лилии белые и «Продиджи» вместо дурацкого марша, – синхронно с озвучиванием каждого пункта скандалистка тыкала острым ноготком в грудь молодого спутника. – А теперь поехали делать мне массаж, – и она, звонко ступая на своих шпильках, направилась к выходу. – А то ты как клещ – не отстанешь, – последнее она уже произнесла довольным, в предвкушении, тоном.

***

Милу они не заметили. Когда оба удалились из салона, продавец-консультант вышла из-за колонны и поправила прядь непослушных вьющихся волос.

Ей было неловко и интересно одновременно. Неловко – от того, что она, такая молодая, выглядела, мягко говоря, не так ослепительно, как та женщина. Неловко и от того, что ей пришлось подслушать чужой разговор, словно шпионке.

И в то же время любопытно. Она никогда не видела настоящих альфонсов и содержащих подобных «клещей» – вживую. То есть наверняка видела – сколько их, смазливых парней и эффектных дамочек, – но не знала, что они – это они.

Интересно, как начинались их отношения и как развивались? Как появлялись первые вознаграждения? Наутро после страстной ночи? Мила поймала себя на том, что глупо улыбается, будто в этом было что-то смешное.

Она бы и дальше углубилась в дебри любовно-денежных фантазий, но появились клиенты. Настоящие клиенты – с опухшими от слёз глазами, сгорбленными горем фигурами. Мила с трудом подавила глупую улыбку и вернула заботливо-участливое выражение лица, которое репетировала перед зеркалом по наставлению начальника. Надо, сказал шеф, что-то с твоей «репой» сделать. Уголки губ снова направились в разные стороны от воспоминания, что пришлось прикрыть рот рукой. Ещё подумают – ей весело от траура других.

Мила быстро вернулась в свой закуток, выпила воды, чтобы остыть, и вернулась уже «в форме».

Глава 2. Прощание

Через пару недель в ритуальном доме началась суматоха. Обычно подобное творилось, когда на тот свет отправлялись известные и/или богатые люди. К процессу активно подключался сам генеральный, держащий всё и вся на личном контроле.

Единственное отличие от предыдущих VIP-похорон – некая таинственность. Для подготовки задействовали только нескольких сотрудников. Они держали на замке рот, чтобы не потерять доверие руководства, и двери в зал прощания – чтобы не было посторонних глаз и утечки информации. В то же время задействовали сторонних спецов, которые что-то сверлили, долбили, таскали. А свет в «гримерных» на втором этаже горел допоздна.

Милу задействовали только на церемонию прощания, чтобы встречать желающих проститься. В зале стоял стойкий запах цветов, щедро украсивших интерьер в стиле барокко. Если бы не гроб по центру, можно было бы решить, что готовится свадьба, а не похороны.

К центральному входу подъезжали дорогие отполированные иномарки. Некоторые водители выходили, чтобы открыть дверь своим хозяевам – мужчинам и женщинам.

Мужчины были в чёрных костюмах и тёмных рубашках. Женщины – в чёрных элегантных нарядах, с вуалями, закрепленными на волосах и на изящных шляпках. Руки в перчаточках держали чёрные клатчи. Дополняли наряды туфли на высоких каблуках.