Похороны крокодила

Несмотря на кусачий мороз, оба быстро вспотели. Саша освободил горло от шарфа, расстегнул куртку и стянул с головы черную вязаную шапочку, какие в малоимущих слоях населения зовут «киллерками». И если раньше он, нестриженый и небритый, в своей ношеной, сплошь черной секондхендовской одежке был похож на перевоспитавшегося каторжанина, то, расхристанный и потный, он стал похож на каторжанина беглого. Опасного. На все способного.

Ариша придирчиво осмотрела его с ног до головы. Прыснула.

- Не боишься простудиться?

- Никак нет! За крокодила, любимца публики, не пощажу живота своего… - с мрачной иронией присягнул Саша. - Да здравствует Древний Египет, наше светлое прошлое!

Они вгрызлись в черную, комковатую почву еще на сантиметр, когда в кармане Сашиной куртки задребезжал мобильник.

- Ты сейчас где? - спросила Леля, в ее голосе сквозили стервозные нотки.

- На работе.

- А точнее?

- Ha тепличном комбинате «Заря». Улица Красных танкистов, строение два. Во дворе.

- Это же… это же хрен знает где! Как тебя туда вообще занесло?

- Я же тебе сказал, я на работе.

- Чтоб тебе так платили, как ты там уродуешься!

- Ты же этого сама хотела. Разве нет? - сказал Саша безразлично.

- Ты не ответил, что ты там делаешь.

- Хороню крокодила.

- Что-о-о? - в этом тяжелом «о» переливалась целая гамма чувств, ни одно из которых не способно было сделать жизнь прекрасней.

- Хороню… Послушай, долго объяснять. Все равно по телефону ты не поверишь.

Присевшая на корточки Ариша громко чихнула. Потом еще раз. Ее шапка рывком сползла на брови, а потом и на переносицу.

- Кто там у тебя чихает?

- Моя коллега Арина… Ивановна.

- Ты еще скажи, она старая и уродливая, - злобно бросила Леля.

- Этого я говорить не буду. Потому что это неправда.

- Ну, как знаешь, - загадочно изрекла Леля и повесила трубку.

- Ты слышала? - спросил Саша. Тишина вокруг стояла такая, что это было бы немудрено. Саша даже различал, как в далекой будке почесывает за ухом барбос.

- Нет, не слышала. Но смысл ясен, - отвечала Арина с угрюмой мужской ухмылкой.

Она стянула шапку. Ее прямые русые волосы растрепались по воротнику, щеки были такими красными, что казались нарисованными. Она отложила в сторону свой пластиковый совок - на его задней поверхности красовалась вычерченная масляной краской монограмма «М.С.». Саша не знал, что «М.С.» означает Марина Сергеевна. А вот Арина, конечно, знала. Все-таки четыре года в «Сытый-сити».

Саша подтащил сверток с рептилией к краю могилы, кое-как устроил его в углублении. Яма вышла мелковата и лапка покойника никак не хотела прятаться. Саша бережно примял ее ногой.

- Так послушать, все его обожали, как родного сына. А имени почему-то не дали… - пробормотал Саша, нагребая землю в могилу.

- Откуда ты знаешь, что не дали?

- Проговорился бы кто-нибудь. Та же Галинька.

- Не обязательно. Я однажды спросила у Галиньки, в каком году она родилась, анкету заполняла. Она минуты три думала, даже слышно было, как мозги скрежещут… Это я не к тому, что она тупая. Просто она… - Ариша смолкла, подбирая слово.

- …думает телом, как танцовщицы или боксеры, - подсказал Саша.

- Нуда, так. У женщин это часто… А знаешь, Саша… Так комфортно с тобой! Ты умеешь проговаривать то, что у меня не получается сказать. Не хватает навыков.

- За это бы выпить… - с тоской произнес Саша.

- Жаль, что нету. А, впрочем… Почему нету? Послушай, самое смешное, что есть!

Выпрямилась, метнулась к своей сумке, что стояла на деревянном ящике, улыбающаяся Ариша. Села на корточки, принялась вести раскопки. На снег выскочили щетка для волос, затрепанная записная книжка, закладкой в которой подрабатывала плоская белая пачка дамских сигарет, спящий мобильник, кошелек и… стопятидесятиграммовая текила.

- Вот! Мне Богдан подарил, партия оказалась подгулявшей, в смысле документов. Уже неделю ее таскаю, забываю выложить. Тут, правда, немного… Два глотка.

- Ничего, мы символически. - Саша бережно принял кроху и теперь разглядывал.

Он свинтил пробку и пригубил первым.

Текила жахнула в желудок, как сани с ледяной горы. Ариша тоже приложилась и сразу за этим жадно закурила.

Потом выпили по второй. Краем глаза Саша заметил, что охранник подсматривает за тризной из окна сторожевой будки.

«Так погребали они конеборного Гектора тело!» - громко продекламировал Саша и, запрокинув голову, высунул язык - из пустого пузырька выкатились запоздалые кактусовые капли.

- Третий тост - за прекрасных дам!

Трясущаяся от неудержимого хохота Ариша утрамбовала земляной холм и воткнула в изголовье могилы найденный у ближайшей теплицы оцинкованный водопроводный кран с заросшим чем-то вроде зубного камня вентилем.

- Вместо памятника, - прокомментировала она.

- Между прочим, Себек в Древнем Египте отвечал за наводнения.

- Причем тут?

- Кран тоже отвечает за наводнения. Особенно когда ломается. Короче, Себек радуется, младший жрец Ариша.

Дорога назад шла под уклон, и это обстоятельство сообщало их пути дополнительную, к заслуженной уже сделанным делом, пьянящую легкость.

Саша насвистывал «Марш энтузиастов», засунув руки в карманы черных штанов на теплой фланелевой подкладке.