Похороны Мойше Дорфера. Убийство на бульваре Бен-Маймон или письма из розовой папки

— А ты, Степан, войди в дом, отдохни да подожди Илюшу. Вот приедет этот швицер, он твою Машку и покроет.

«Помнится: мы бродим по дворам и дворикам нашего города, смотрим игру теней. Удивляемся фантазиям оконного света во двориках вдоль каналов, встречаем неожиданные закоулки, внезапные лестницы. Дворы, дворы…

И здесь я часто захожу за дома, протянутые вдоль линеек-улиц, вхожу во дворы и ищу правду о городе, старую правду городской истории.

Дворы в этом городе — места погребения прошлого.

Здесь, под строительным мусором и пятнами асфальта похоронены топоры и пилы первых строителей города, а с ними их энтузиазм, их надежды. Это кладбище порывов, свалка идеалов.

Вечерами даже свалки симпатичны: причудливо нагромождение теней от мусорных куч и баков — если б только не пахло на свалке! Утром солнце осветит разноцветное гниение и щели в стенах, пыльную листву, напряженные лица, идиотские лозунги — а вечерами свалка симпатична: фонари сквозь зеленую листву, коричневые стены домов, далеко слышный шепот. Печально выпевает чья-то скрипка, что день будет завтра, был сегодня и вчера, а вечер длится только один вечер. Что мы знаем про вечер? Вечер — театральный маляр, плотник и осветитель. Все перемешал и перепутал.

…Помнишь, я писал тебе, что сошелся и даже подружился неплохо с Николаем Сулимой, заведующим отделом сельского хозяйства в нашей, русской, редакции. Мужик он славный, очень русский, а я люблю людей, в которых сильно выражено национальное начало, национальная суть, и настоящий русский (не квасной!) интереснее, чем „а ид а парх“, как будто сошедший с антисемитской карикатуры.

Коля Сулима, эдакий русский мужик, с тягой к земле, к природе; основательный спокойный, и вообще добрый малый. Мы часто заходим друг к другу поговорить о стихах (он пишет стихи), просто поболтать о редакционных делах, например, о дураке Фетисове, замреде.

Фетисов недавно написал статью, смысл которой сводился к тому, что: если бы в „красных уголках“ на фермах было бы больше плакатов и тому подобной „наглядной агитации“, то, представь себе! коровы давали бы больше молока. Статья называется „С чего начинается молоко“, она одобрена обкомом и крайкомом, над ней публично нельзя смеяться.

В нашем отделе работает чудесная баба, Аня Серова. Когда она идет по коридору, ветер вздымает листки на доске приказов, резкий сквозняк открывает двери отделов и выносит прочь табачный дым. Также резко энергично она пишет; умно и всегда по делу. У нее двое детей, кроме мужа, но это не мешает ее хорошему настроению.

Аня мне рассказывает: пришли, мол, к ней в воскресенье гости, Бахманы. Сидят; все, как водится: выпивка, закуска, чай, разговоры. Приходят Сулима и Лифантьев, замвоенкома. Уже не „сухие“, но и не пьяные, а так. Еще могут выпить, если за компанию. Сели, выпили, приступили к общему разговору. Коля в подпитии любит почитать Есенина. Почитал. Заговорили о литературе вообще. И вдруг Сулиму как прорвало… Анька говорит: аж побледнел, глаза стали красные!.. И вот наш Коля Сулима, обаятельный мужик, душа-человек и мой приятель, говорит. И говорит он, обращаясь к Бахманам, вот что: „Вы, жиды, погубили нашу культуру! Ваши Уткины загадили нашу литературу своими жидовскими мышами! Вы внесли меркантилизм в нашу жизнь. Базарные идеи вашего талмуда вы предлагаете нам взамен высоких идеалов Толстого и Достоевского. Ненавижу, — кричит, — вас! Вы все продаете и все покупаете! Вы лезете в нашу науку, в литературу, в душу нашу лезете! Ваше место на рынке, за прилавком, ваши рыночные обычаи тянутся за вами, как селедочный запах! Всюду жиды! Куда ни погляди — всюду! Провоняли Россию!..“

Где-то в этом месте Анька трахнула кулаком по столу и сказала: „Вот что, Николай! Ты пришел выпить и поговорить. Ты выпил и сказал все, что имел. А теперь убирайся из моего дома!“

И они, Сулима и Лифантьев, который молча пил в продолжении дебатов, ушли.

Как тебе это? Лично мне эти идеи очень знакомы, я слышал такие речи от своих приятелей — русских интеллигентов в Ленинграде и в Москве, в более академичной форме. Исходная точка проста: „Истинно русским делом должны заниматься истинно русские люди“. И поскольку мои друзья-приятели, столичные интеллигенты мыслят шире, чем Коля Сулима, а также начитаннее, чем он, то они приходят к такому выводу: „Вам евреям, не нравятся советские порядки, но ведь вы же и принесли идеи коммунизма и большевизма в Россию. Вокруг Ленина было много евреев, евреи были в каждом слое массы большевистской революции. В сталинских преступлениях евреи участвовали очень активно. И вот опять разгорается антисемитизм — вы пожинаете бурю. Наш русский народ ненавидит вас, потому что знает: вы — виновники его несчастий“. Это — вместо старого „жиды Христа распяли“.