Похоть

Каким необычным, причудливым представлялось все это! Какой странной казалась реакция Честити на ухаживания Тейна! В своих честности и открытости она была в высшей степени неблагоразумна. Бесконечно далека от целомудрия. Но было в этом мужчине нечто располагавшее к непринужденной беседе, молившее поведать ему свои секреты. Осознав это, Честити следовало хорошенько испугаться. Но вместо этого она втайне жаждала большего, мечтала освободиться от тяжелого бремени невинности, которое в последние дни стало казаться невыносимым. Никогда еще добродетель, приютившаяся внутри ее, не воспринималась столь гнетущей, удушающей. Всю свою жизнь Честити мирно уживалась со своей добродетелью, но теперь, похоже, она изо всех сил пыталась вырваться на свободу из этой тюрьмы целомудрия, единственного существования, которое она знала.

— Улыбнись, — шепнула Мэри, потянувшись к своей чашке. — Он смотрит на тебя.

— Может быть, он уставился на тебя? — бросилась возражать Честити, но поспешила тут же охладить свой пыл, заметив, как мать еле заметно покачала головой, упрекая их за перешептывание.

Честити и Мэри сидели на маленьком диване, тогда как мама с папой занимали «крылатые» кресла. Такое расположение позволяло маме внимательно наблюдать за дочерями. Бедняжке Пруденс ничего не оставалось, как разделить другой диванчик с лордом Арауном, который отличался точно такой же золотистой красотой, как и другой мужчина, представившийся Кромом.

И никакого должного приветствия. Никакого титула. Просто Кром.

Тот самый золотоволосый великан, что гарцевал на коне в Гластонбери, теперь стоял у окна, демонстрируя великолепную фигуру, которую выгодно подчеркивало солнце. «Отблески ярких лучей ему к лицу», — думала Честити, осторожно изучая гостя. Солнце, казалось, притягивалось к нему точно так же, как в ее сне лунный свет льнул к Тейну.

Тьма и свет… странно, но тьма, похоже, неудержимо влекла Честити. Ей следовало бояться мрака и стремиться к свету. Но что-то в луне, земле, оживавшей среди сумерек и тумана, манило ее. В темноте таилась своя, загадочная красота.

— Сейчас стоит такая восхитительная погода! — воскликнула мать, подлив дымящегося чая в хрупкую позолоченную чашку из лиможского фарфора.

— В самом деле, просто великолепная! — вежливо согласился лорд Араун, принимая чашку из рук леди Леннокс. — Такая прекрасная погода идеально подходит для прогулки верхом по парку.

Честити заметила, как побелели пальцы Пруденс, вцепившись в ручку тонкой чашки. Бедная Пру! Честити всей душой сочувствовала ей. С момента прихода джентльменов минуло полчаса, беседа текла неспешно, задушевно и… невыносимо. Воздух между Честити и Пру был тяжелым и вязким, как масло, покрывавшее сдобные булочки с изюмом, стоявшие на столе перед ними. Ведение праздных бесед с представителями сильного пола не входило в число их талантов — причем это касалось каждой из них.

Честити и Пруденс не произнесли на двоих и полдюжины слов. Боже, благослови Мэри! Старшая сестра обожала вести светские беседы, особенно с мужчинами.

— Я очень люблю прогуливаться верхом в Гайд-парке, — щебетала Мэри. — Традиционное для светских прогулок время наполнено множеством удовольствий, не так ли?

Лорд Араун кивнул и посмотрел на Пру, которая с трудом пыталась проглотить свой чай. Кром, все еще стоявший у окна, улыбнулся, заставив дыхание Мэри в который раз сбиться. Честити потянулась за тонким куском лимонного кекса. Это знакомство было весьма некстати, ведь Кром не заставлял ее задыхаться от волнения. Да, тем утром в Гластонбери Честити сочла его довольно привлекательным, но воспоминания о златокудром всаднике померкли и исчезли в тот самый момент, когда она случайно встретилась с Тейном. Чувственность темного принца и окружавшую его атмосферу опасности Честити, казалось, не забыть уже никогда.

— А вы интересуетесь верховой ездой, леди Честити? — полюбопытствовал Кром.

Маленький клинышек кекса застрял в горле, и Честити кротко улыбнулась, пытаясь проглотить коварный кусок.

— Честити панически боится животных, — ответила Мэри за нее. — Я же, напротив, отношусь к ним довольно хорошо.

Честити метнула в сестру сердитый взгляд. Голос Мэри понизился до соблазнительного мурлыканья. Двусмысленность ситуации, очевидно, не укрылась и от Крома.

— Вам стоит быть осторожной с животными, леди Мэри, ведь они могут ненароком и укусить.

Мэри игриво улыбнулась:

— Меня не пугает случайный маленький укус.

— Мэри, — тихо зашипела Честити на сестру, воспользовавшись тем, что отец отвлек мужчин болтовней о лошадях и перевозках. — Ты слишком спешишь.

— Это называется искусным флиртом, сестренка, — невозмутимо отозвалась Мэри. — Тебе следует этому научиться.

— Не имею на то ни малейшего желания.

Мэри раздраженно вскинула бровь.

— Этот красивый субъект приехал сюда ради тебя, а ты ведешь себя так, будто он — прокаженный.

Честити опустила взгляд на свои руки, чопорно сложенные на коленях.

— Я не такая смелая, как ты.