Похоть и Магия

Но Войм не любил излишний риск там, где можно было бы обойтись без него, а потому проклятие сделал не смертельным. Вернее, временно не смертельным. И если Аргус лично не придет на встречу с Воймом, в его дом, то оно быстро станет вполне себе убивающим.

Ну разве же можно отказаться от столь щедрого предложения?

В огромной гостиной поместья Миколаса Войма собрали всех магов, что были ему верны. А по углам здания посажали еще и простых бойцов-рубак. Не стоит забывать и про крупный отряд армии, вышедший на улицы и загнавший всех горожан в дома - о возможности бунта никто не забывал. Такой толпой, да в родном месте силы, Войм мог и магистру некоторое время противостоять.

Ох уж и мог.

Куда там одному почти сломанному событиями мастеру. Пусть мастер пришел не один, а с остатками верных ему до конца (ибо их никто бы в живых не оставил) стражников. Пусть с ним был еще один мастер - вроде как флорист, обеспечивающий урожайность ближайших к городу ферм да полей, и выводящий новые сорта семян - который, видимо, тоже впал в немилость новой власти.

Пусть.

Это не смогло бы спасти Аргуса.

Уверен, ему и этих-то позволили привести, чтобы прибить их всех одним ударом.

Когда все гости собрались, Войм перешел к заключительной части программы на этот вечер - показательным унижениям бессильного оппонента. Та маленькая война многого ему стоила, и Войм, так и не решившийся атаковать тогда напрямую, захотел восстановить потерянный авторитет. Все же как бы он не корчил из себя аристократа перед быдлом, маг слишком многое взял от тех, кем руководит, превратившись в еще одного мордоворота. Просто особенно здорового, сильного и наделенного интеллектом.

- Приветствую, гости дорогие, приветствую в моем доме! - Разливался соловьем Войм, не вылезая, впрочем, из за принесенного в большой зал стола. Стол этот было бы правильней назвать переносным алтарем, чем простым столом - сколько там было чар и защит навешано.

Предосторожность вполне понятная - отчаявшийся маг опасен, а уж такой, как Аргус... Любой маг может пожертвовать собственной жизнью и верхними оболочками души, дабы раз в жизни сколдовать предсмертные чары, они же чары последнего ответа. Это могут быть любые заклинания, зависит от специализации и силы мага. Одно остается неизменным - удар всегда сходен с таким же, отчаянным ударом другого мага, который не вкладывает свою жизнь, а просто бьет изо всех сил. Мага на два ранга выше.

То есть, реши сейчас Штаун уйти красиво, он ударит как полноценный магистр боевой магии. Потому и стоит тут этот стол. Потому-то и сидит за ним Войм, никуда не вылезая. Потому-то стоит за его спиной Таль Сиам, готовая, как мне кажется, случись что, вытащить учителя из-под удара с помощью короткой (на пять метров всего) телепортации. Потому что Войм очень умный и осторожный человек, которому нигде не нужны лишние риски и опасности. И потому, что один удар магистра он, сидя в месте своего наибольшего могущества, все же удержит.

- Хватит. Говори, чего ты хочешь.

Голос Аргуса Штауна холоден как лед, как вымороженное наглухо дно арктического моря. Таким голосом говорят тогда, когда слова уже закончились, когда следом за словами пойдет в ход волшебство и сталь. Таким голосом можно напугать любого.

Войм любым не был.

И он не испугался.

- Чего хочу? Многого. Но ничего из этого ты дать мне не можешь. Так что я желаю просто посмотреть на то, как ты вымаливаешь жизнь своей ручной шл**и. Как-то так. - Радушно ответил Миколас.

Глава стражи был терпеливым человеком - с его то работой. Он даже бровью не повел на оскорбление. Просто продолжил явно заранее намеченный план разговора.

- Верно, мне нечего предложить. И терять, помимо Лергии, мне тоже больше нечего. А проклятие такого типа должно держаться на тебе, твоей жизни. Ты все же не магистр, Войм. Стоит тебе умереть - проклятие спадет.

Плохо, или даже вообще никак, не завуалированная угроза не оказала на Войма никакого эффекта. Ну разве что только немного улучшила криминальному барону его сиятельное настроение.

- Ну-ну, право, не стоит таких жертв. Особенно, если учесть наличие одного занимательного барьера, препятствующего созданию посмертных заклятий. Нет, вы его, конечно проломите. Но только тем самым посмертным проклятием. Видите?

С последними словами Войма на полу, потолке и стенах стали проявляться все те же геометрические символы, составляющие собою основу его магической практики. Сияние их было столь ярко, что затмевало масляные (внешне, а на деле - магические) лампы, а густота скрывала ручную роспись узоров по всему залу.

Хорошая подготовка.

- Я все еще могу...

Но в этот раз Штауну даже не дали договорить.