Пару раз мне попались мобильные посты дорожной полиции. Везде мне грозили жезлом, но ситуация мгновенно менялась, стоило их автомобилю с синей полосой съехать в кювет.
Стрелка завалила за сто шестьдесят, но этого мне тоже было мало. Я регулярно пытался достучаться до Тони или Лазаря. Сделать это оказалось невозможно — ни на один из десятков моих запросов я не получил ответа.
Жаль, что нельзя остановить время. Срез здесь тоже не поможет. Пофилософствовать и разобраться в себе — да. Но не получить реальный ответ.
Я регулярно моргал дальним, сгоняя на обочину неторопливых водителей. Фуры тоже частенько уходили на обочину, но временами я и сам не стеснялся по ней ехать, не забывая сигнализировать «спасибо» аварийкой.
Здоровенному «шевроле» Глеба мало кто мог рискнуть не уступить дорогу. При хорошей скорости он мог без труда отправить в металлолом и небольшой фургончик, сохранив при этом способность двигаться дальше без ремонта.
Но без аварий так и не обошлось. Принципиальные люди на дороге всегда найдутся. Попытавшись подвинуть уже немолодой «фольксваген», я по итоге сбросил до восьмидесяти — именно с такой скоростью немец коптил владимирский воздух.
В этом месте обочина была узкой, но как только полоса асфальта стала немного шире, я взял правее. Немец тоже. Я предположил, что он все же уступает мне дорогу, но стоило мне вернуться в полосу, как автомобиль впереди тоже занял исходное положение.
— Что за… — я надавил на клаксон, оглушая всех в радиусе двадцати метров. И себя в том числе.
Но гудок не дал нужного эффекта. Драгоценные минуты уходили, а церемониться с принципиальными водителями я не собирался. Тем более не стоило жалеть и это ржавое корыто, в котором под стоп-сигналами уже виднелись пятна сквозной ржавчины.
Я рыкнул двигателем и оттормозился почти в упор к легковушке. Не помогло. Он еще и сам на тормоз нажал.
Коробка тут же переключилась в ручной режим, я воткнул пониженную и, не выходя на обгон, резко увеличил скорость, зацепив краем бампера ржавое корыто. Мощности хватило на то, чтобы развернуть автомобиль на скорости и столкнуть его с дороги.
Момент я выбрал такой, что кювета не было как такового. «Фольксваген» просто съехал по траве до леса, пытаясь крутить рулем. Управляемости это не очень-то помогло, но итогов я не видел: автомобиль исчез сзади, когда я резко нажал на газ.
Далее я потерялся. Серьезно потерялся, потому что добрался до последнего места, где можно было отыскать троицу, поплутал по улицам города, не дождался ответа ни от Тони, ни от Лазаря, а затем припарковал внедорожник на заправке после того, как залил полный бак.
Постучал пальцами по рулю в ожидании умных мыслей, но все они решили обойти меня стороной. Я слишком погрузился в проблему, чтобы придумать оригинальное и простое решение, как найти своих соратников.
Поэтому вышел из внедорожника и поинтересовался насчет фермы у кассира на заправке.
— Ферма? — женщина с явно крашеными темными волосами задумалась. — Не слышала никогда о такой. — Жень, а ты? — она обратилась ко второму кассиру.
— Нет, не слышала.
Вид двух задумавшихся кассирш меня поверг в уныние и тоску. Я вышел на улицу и тот же вопрос задал первому встречному.
— Я здесь проездом, — тот дернул плечами и пошел дальше.
В отчаянии я готов был бросится еще к кому-нибудь, чтобы спрашивать о местоположении фермы дальше и дальше, у каждого, кто встретится мне на пути. Но люди внезапно кончились.
Я снова сел за руль, попытался вспомнить, в какой примерно стороне может находиться ферма, которую описывали нам братья. И понял, что не смогу этого определить.
Наверно, сотая по счету попытка связаться с кем-либо не дала никакого результата. Происходящее начало меня потихоньку бесить.
В машине не оказалось магнитолы со встроенным навигатором, который подсказал бы направление движения. И второй умерший за сутки телефон тоже был бесполезен.
Кататься где-то по проселочным дорогам внедорожник Глеба вполне способен. Но я уже потратил час времени на то, чтобы добраться до конечной точки возможной телепортации.
Внезапно выяснилось, что заставить себя думать после того, как все ситуации решались легко и просто, удается с большим трудом. Обратиться куда-либо? Мучить людей, чтобы мне дали простецкую информацию? Нет уж, не вариант.
Я решил, что можно рискнуть. Рискнуть отправиться в глушь. Глушь будет там, где нет сети. Но спрашивать у людей в лоб такое — не лучший вариант, и я предпочел сменить формулировку.
— Простите, — я вернулся на заправку и вновь обратился к кассиру. — Я слышал, что у вас есть такие места, где сеть не ловит, а мне уже пора ехать. Но мне должны позвонить. Как лучше проехать на юг, чтобы не выпасть из зоны?
— А, знаем мы такую мертвую зону, — закивала другая кассирша. — Вы тогда из города выезжать будете, возьмите левее через пять километров, на развилке. А если направо поедете, то там и дорога так себе, и связи нет. Если вдруг колесо пробьете, то вытащат вас оттуда в лучшем случае через полдня. В лучше! — добавила она, усилив эффект дикости того места.
— Спасибо большое, — поблагодарил я.