Похождения Бамбоша

Он перебегал от одной группы к другой, шутил с теми, кого считал наиболее преданными себе, выбирал самых сильных, вооружал их топорами и собирал на корме.

Указав на одну из шлюпок, самую большую, он цинично заявил:

— Надо уйти на шлюпке и во что бы то ни стало достичь берега.

Они сразу же поняли его план и в слепом порыве, продиктованном страхом, спустили шлюпку на воду.

Началась кровавая бойня — бандиты с топорами внезапно набросились на своих собратьев, круша им черепа, ломая грудные клетки, отрубая руки и ноги.

Бамбош, штурман, Геркулес, покрытый татуировками, его молодой женоподобный дружок и еще десяток бандитов заняли шлюпку. Остальных, кто пытался туда влезть, встретили ударами багров, топоров, весел.

— Спасайся кто может! — заорал Бамбош, видя, что корабль все глубже погружается в пучину.

Вторая шлюпка тоже была полна народу.Чтоб попасть в нее, бандиты хватали друг друга за горло. Ручьями текла кровь. Разыгралась жуткая сцена.

В море падали искалеченные тела. Рушились целые гроздья вцепившихся друг в друга мертвой хваткой людей. Со всех прибрежных вод неслись на свой отвратительный пир акулы.

И вдруг прозвучал мощный взрыв, посыпались обломки. Палуба «Тропической Пташки» под давлением скопившегося воздуха взлетела, словно ее взорвали. Остававшихся на борту людей взметнуло, как ракеты фейерверка, а старый корабль камнем пошел на дно.

На том месте, где он исчез под водой, образовалась воронка, в своем вращении втягивавшая в себя обломки, трупы мертвых, отчаянно барахтающихся живых и даже тяжело нагруженные шлюпки.

Все это крутилось, вибрировало, вертелось, колебалось, чтобы сгинуть в смертельном водовороте…

ГЛАВА 14

Несмотря на неудачные визиты к властям, несмотря на то, что кое-где его вежливо, но решительно отказывались принять, Бобино не прекращал самоотверженную кампанию в защиту Леона Ришара. Бывший наборщик, став графом Мондье и миллионером, остался все тем же славным малым, любящим и преданным. Он пообещал себе, что восстановит справедливость по отношению к невинно осужденному на каторжные работы человеку, и тем более усердствовал в своей благородной миссии, чем больше препятствий возникало на пути.

Кстати говоря, время для ходатайств было выбрано крайне неудачно.

Массовый побег, убийство конвойных и их изувеченные трупы, кража корабля — все это потрясло местное население, наглядно показав, какой энергией обладают и на какую дерзость и зверскую жестокость способны гнусные подопечные исправительной тюрьмы. Все буквально содрогались при мысли о том, какой опасности могла подвергнуться колония, если бы посланный Божественным Провидением стационер, шедший после разгрузки на складах Монтань-д'Аржан, не преградил дорогу банде негодяев.

Многочисленный отряд бандитов под предводительством отпетого головореза, способный на все, завладев кораблем, мог бороздить океан, занимаясь пиратством и захватывая шхуны со всего побережья. А при первом же сигнале тревоги он мог скрываться в извилистых ручьях среди непроходимых болот, где выловить бандитов было бы невозможно.

Да, без случайного, но, к счастью, решительного вмешательства «Сапфира» эта шайка беглых каторжников представляла бы собой большую и реальную опасность.

Бамбош, с дьявольской хитростью разработавший весь план, упустил из виду лишь одно, а именно то, что два стационера по очереди курсируют между Кайенной и Марони или Ояпокой, патрулируя французские экваториальные владения.

Однако он знал, что к береговой охране Гвианы приписаны два судна: одно авизо[145] первого класса и одно — второго, которыми командуют два лейтенанта.

Да, ему это было известно. Он знал даже место, где два этих изящных судна стоят на якоре. Но он не заметил отсутствия большего из них — «Сапфира». И эта оплошность погубила и его, и всех его сообщников, и старый добрый корабль, заслуживавший лучшей участи.

Несмотря на огромную скорость, сторожевой корабль не смог извлечь из бездны никого из этих несчастных. После того как «Тропическая Пташка» затонула, шлюпки опрокинулись в водовороте, большинство бандитов утонули, оставшихся в живых съели акулы — словом, все исчезло. Когда «Сапфир» прибыл на место происшествия, вернее, на место казни, он ничего не нашел и отправился восвояси. На берегу, поросшем огромными деревьями, не заметно было никакого движения, ничто не шевельнулось в высоких травах, окаймлявших равнину.

Не было ни трупов, ни обломков кораблекрушения — ничего.

Несмотря на то, что трагический финал этой единственной в своем роде массовой попытки побега, зарегистрированной в анналах гвианской каторги, был скорее утешительным, администрация удвоила строгости.

Заключенные, имевшие какие-либо мелкие льготы, этих льгот лишились. Те, кто надеялись их получить, не получили. И наконец, те из них, кто были на подозрении, стали объектом самого строгого надзора. Увы, Леон Ришар принадлежал именно к третьей группе.