Похождения бравого солдата Швейка во время мировой войны. Часть вторая

Здесь вспомнил поручик Лукаш, что в то время когда весь маршевый батальон присягал, бравый солдат Швейк к присяге приведен не был, так как в то время сидел в дивизионном суде.

И, вспомнив это, он вдруг рассмеялся.

Это было что-то вроде истерического смеха, которым он заразил нескольких офицеров, среди которых сидел.

Смех этот обратил на себя внимание полковника, который только что перешел к опыту, приобретенному при отступлении германских армий в Арденнах. Спутал все это и закончил:

— Господа, здесь нет ничего смешного.

Потом все отправились в офицерское собрание, так как полковника Шредера вызвал к телефону штаб бригады.

Швейк дремал у телефона, когда его вдруг разбудил звонок.

— Алло! — послышалось в телефоне. — Здесь полковая канцелярия?

— Алло! — ответил Швейк, — здесь канцелярия 11-й маршевой роты.

— Не задерживай, — послышался голос, — возьми карандаш и пиши. Прими телефонограмму.

— 11-й маршевой роте…

Затем последовали одна за другой в удивительном хаосе какие-то фразы, так как в телефон одновременно говорила 12-я и 13-я маршевые роты, и телефонограмма совершенно растворилась в этом хаосе звуков. Швейк не мог разобрать ни слова. Наконец все утихло, и Швейк разобрал:

— Алло! Алло! Так прочти ее и не задерживай!

— Что прочесть?

— Что прочесть, дубина! Телефонограмму!

— Какую телефонограмму?

— Чорт тебя побери! Глухой ты, что ли? Телефонограмму, которую я продиктовал тебе, балбес!

— Я ничего не слышал, кто-то здесь еще говорил.

— Осел ты, — и больше ничего! Что ты думаешь, я с тобой дурачиться буду? Примешь ты телефонограмму или нет? Есть у тебя карандаш и бумага? Что?.. Нет?.. Скотина! А я что буду делать, пока ты найдешь? Ну и солдаты пошли!.. Ну так как же будешь ты готов или нет? — Готов говоришь! Наконец-то раскачался! Так слушай: «11-й маршевой роте…» Повтори!

— 11-й маршевой роте.

— «Ротному командиру…» Есть?.. Повтори!

— Ротному командиру!

— «Явиться завтра утром на совещание…» Готов?.. Повтори!

— Явиться завтра утром на совещание.

— «В девять часов». Теперь подпись. Обезьяна! Повтори!

— В девять часов. Теперь подпись. Обезьяна…

— Дурак! Подпись: «полковник Шредер». Скотина! Есть?.. Повтори!

— Полковник Шредер скотина…

— Наконец-то, дубина! Кто принял телефонограмму?

— Я.

— А чтобы тебя чорт подрал! Кто это «я»?

— Швейк. Что еще?

— Слава богу, больше ничего. Тебя следовало назвать Дубинским. Что у вас там нового?

— Ничего нет. Все по-старому.

— Тебе, чай, все это нравится? У вас сегодня кого-то говорят, привязывали.

— Всего навсего денщика господина обер-лейтенанта: он у него обед слопал. Не знаешь, когда мы отъезжаем?

— Да, брат, это вопрос!.. Сам старый болтун этого не знает. Спокойной ночи! Блох у вас там много?

Швейк положил трубку и принялся будить старшего писаря Ванека, который свирепо ругался, а когда Швейк начал его трясти, заехал ему в нос. Потом перевернулся на живот и стал брыкаться на постели.

Швейку все-таки удалось его разбудить, и тот, протирая глаза, повернулся к нему лицом и испуганно спросил:

— Что случилось?

— Особенного ничего, — ответил Швейк, — я хотел бы с вами посоветоваться. Только что мы получили телефонограмму, что господин обер-лейтенант Лукаш завтра в девять часов должен явится на совещание к господину полковнику. Я теперь не знаю, как мне поступить. Должен ли я пойти передать ему это сейчас немедленно или завтра утром. Я долго раздумывал: следует ли мне вас будить, ведь вы так хорошо храпели… А потом решил, куда ни шло; ум хорошо, а два лучше…

— Ради бога, прошу вас, не мешайте мне спать, — завопил Ванек, зевая во весь рот, — идите туда утром и не будите меня!

Он перевернулся на другой бок и тотчас опять заснул.

Швейк сел опять около телефона и, положив голову на стол, задремал. Его разбудил телефонный звонок

— Алло! 11-я маршевая рота?

— Да, 11-я маршевая рота. Кто там?

— 13-я маршевая рота. Алло! Который час? Я не могу никак созвониться с телефонной станцией. Что то долго не идут меня сменять.

— У нас часы стоят.

— Значит, как и у нас. Не знаешь, когда трогаемся? Не говорил ты в полковой канцелярии?

— Там ни хрена не знают, как и мы. Не грубите, барышня! Вы уже получили консервы? От нас туда ходили и ничего не принесли. Продовольственный магазин был закрыт.

— Наши тоже пришли с пустыми руками. Зря только панику подымают. Куда, думаешь, мы поедем?

— В Россию.

— А я думаю, что скорее в Сербию. Это мы увидим, когда будем в Будапеште. Если нас повезут направо — так Сербия, а налево — Россия. Есть у вас уж вещевые мешки? Говорят, что жалование повысят. Играешь в три листика? Играешь — так приходи завтра. Мы зажариваем каждый вечер. Сколько вас сидит у телефона? Один? Так наплюй на все это и иди дрыхать. Странные у вас порядки! Ты, небось, попал на должность, как баран на вертеле. Ну, наконец пришли сменять меня. Дрыхай на здоровье!