Похождения Червонного валета. Сокровища гугенотов

– Да, здесь вы любите меня. Но завтра или даже сегодня вечером улицы наполнятся народом, и во главе блестящей свиты, окруженный изящнейшими и благороднейшими синьорами, прибудет герцог Гиз. Все с приветствиями преклонятся пред герцогиней Анной, благородной дочерью лотарингских герцогов, внучкой Людовика Святого, и никто не обратит внимания на мелкого дворянчика, который тут же отойдет в тень!

Герцогиня взяла обеими руками голову юноши и вернула ему поцелуй, который он осмелился дать ей перед тем.

– Ну так вот, – продолжал Рауль, – обволакивать вас взглядом, тайно обожать вас, когда все будут выражать вам свой восторг и преклонение, – это мука, это ад, но в то же время это счастье…

– Ну, так будь счастлив! – ответила герцогиня, снова целуя его.

Рауль собирался продолжать свою теорию любви, но в этот момент в дверь постучали. Это явились слуги мэтра Гардуино с ужином.

– Друг мой Рауль, – шепнула герцогиня, – чтобы доказать тебе, что любовь, приравниваемая к пытке и аду, иной раз может стать раем, приглашаю тебя отужинать со мною!

Рауль радостно вскрикнул. Затем, заперев дверь, он придвинул накрытый столик к креслу герцогини, сам уселся против нее и стал ухаживать за нею, не переставая весело болтать.

– Позволите налить вам? – спросил он, взяв графин с белым вином.

– Это что за вино?

– Белое луарское! Я люблю его больше всех других!

– Ну, так и пей его сам на здоровье. Я же предпочитаю жюрансонское! – И с этими словами Анна взяла графин названного вина и налила себе полный стаканчик.

Они ужинали очень нежно, весело и мило. Не переставая слушать остроумную болтовню пажа, герцогиня время от времени прихлебывала вино. Вдруг она сказала:

– Как странно!.. Меня клонит ко сну!

– Тут нет ничего удивительного, – возразил Рауль, – ваше высочество еще не отдохнули от нашего продолжительного путешествия!

Однако с каждой минутой Анна Лотарингская становилась все более утомленной, а через час спала глубоким, непробудным сном. Тогда Рауль вышел из комнаты и отправился к мэтру Гардуино. Тот при виде юноши коротко спросил:

– Ну?

– Она спит!

– Значит, теперь мы можем впустить наваррского короля!

Тогда Рауль спустился к входной двери и отпер ее.

XII

Весь день король Генрих III не видал Крильона, зато прибыл герцог Гиз и выказал такую почтительность, такую преданность, что король окончательно встал на точку зрения Келюса и решил, что Генрих Наваррский – просто интриган!

Оставшись наедине с Келюсом, король сказал, положив локти на стол:

– Ну-с, друг мой Келюс, что ты думаешь о моем кузене?

– Я думаю, государь, что было большой ошибкой не арестовать этого наваррского королишки, который старается поссорить ваше величество с лучшими друзьями!

– Неужели ты думаешь, что это легко сделать?

– Арестовать наваррского короля? Господи! Для этого достаточно трех ландскнехтов и гвардейского капитана.

– А Крильон?

– Ну вот еще! Можно, кажется, разок обойтись и без благословения Крильона! Да ведь герцога нет в данный момент в Блуа.

– Разве? Где же он?

Келлюс принял таинственный вид и стал врать без зазрения совести:

– Он отправился в Орлеан; там у него имеется на примете богатая вдова, на которой он собирается жениться.

– Вот как? Это забавно!.. Значит, он мне не помешает! Гм… все это очень важно, очень… Но что я с ним сделаю, если даже решу арестовать?

– Да отправите его в Венсенскую крепость, только и всего!

– Сбежать можно отовсюду, и только положение значительно ухудшится. Покойный брат-король посадил Генриха Наваррского однажды в эту самую Венсенскую крепость, а он преспокойно скрылся оттуда.

– Ну, в таком случае проще всего было бы втихомолку отделаться от этого королишки! О, я знаю, что вы, государь, не любите мешаться в такие дела! – поспешил сказать Келюс, заметив, с каким отвращением король отшатнулся от него. – Но к чему же тогда иметь верных, преданных друзей? Эти друзья вовсе не обязаны знать, что данный субъект – именно наваррский король. Мало ли какие ссоры происходят в темноте!.. И если в Луару будет спущено одним трупом больше, то что за беда, особенно если обо всем этом никто не узнает!

– Но о каких друзьях ты говоришь? Кто они?

– Во-первых, я сам, потом Эпернон и Шомберг!

– Но я сослал Шомберга!

– Так-то так, но это так скоро не делается, и едва ли Шомберг уже уехал.

– Если он не уехал, пусть остается. Я прощаю его… Но все же вас будет только трое, а этого слишком мало!

– Вы только дайте мне все полномочия действовать, государь, а там я уже справлюсь! Можно будет обратиться за содействием к лотарингцам. Да вообще вашему величеству не о чем беспокоиться: я все устрою, со всеми переговорю, все подготовлю.

Генрих III некоторое время колебался. И наконец сказал:

– Да уверен ли ты, что наваррский король действительно злоумышляет против меня?

– Господи! Да разве можно сомневаться в этом!

– В таком случае поступай как хочешь. Я умываю руки!

– Что же, – ответил повеселевший Келюс, – опрятность – не последняя добродетель! Однако раз браться за дело, так уж браться! – И с этими словами он поспешно направился к выходу.

XIII