Похождения Червонного валета. Сокровища гугенотов

– Да вы просто наивны! Полно! В этом отношении женщины совершенно похожи на нас. А мы, мужчины, можем не только любить нескольких женщин подряд, но даже способны питать страсть одновременно к нескольким женщинам сразу!

– Со мною этого никогда не бывало! Но неужели герцогиня, по-вашему…

– По-моему, герцогиня одновременно с вами дарила своей «единой искренней любовью» графа Эриха Кревкера!

– Этого не может быть! – гневно крикнул Лагир.

– Уж не ревнуете ли вы к прошлому? – насмешливо спросил Рауль.

– Да, вам обоим несравненно целесообразнее ревновать ее к настоящему! – произнес вдруг сзади них чей-то иронический голос.

Лагир и Рауль обернулись и увидели Ноэ; он подсел к ним и продолжал:

– Да, добрые друзья мои, Бог мне свидетель, что я пламенно люблю наваррского короля и готов в любой момент отдать за него свою жизнь, но все же должен признаться, что теперь он немало сердит меня!

– В самом деле? Что же он сделал такого? – в один голос спросили молодые люди.

– Он у ног герцогини!

– То есть, иначе говоря, он смеется над нею?

– Нисколько! Он обожает ее…

– Ну уж пожалуйста! – вспыхнул Рауль. – Я много видел на свете необычного, но чтобы наваррский король мог полюбить герцогиню Монпансье, своего злейшего врага, этого…

– Э, полно, друг мой, вы еще увидите, что сама герцогиня окажется очень восприимчивой к нежным чувствам нашего короля!

Рауль взглянул на Лагира и сказал:

– Знаете что? По-моему, опасно оставлять долее команду в руках мсье Ноэ! Он бредит!

– Мсье Рауль, – возразил Ноэ, – я не из тех, которые обижаются на шутку, потому что всегда могу отплатить той же монетой. Но я с удовольствием придержу вам сотенку пистолей на пари, что не пройдет и двух дней, как герцогиня полюбит нашего короля!

– Гм… – ответил Рауль, – в конце концов она всегда отличалась капризами и причудами!

– А я готов биться с вами на сто пистолей! – подхватил Лагир, не находя в себе силы допустить, чтобы герцогиня Анна была способна любить кого-нибудь другого, кроме него.

– А я готов придержать пятьдесят за то, что наш король никогда не полюбит герцогиню! – сказал Рауль.

– Господа, ваши пари приняты! – с комической торжественностью объявил Ноэ.

Тем временем Генрих Наваррский все еще был на коленях перед Анной Лотарингской.

Хотя герцогиня не без основания считалась самым выдающимся политиком в Европе, но все же была женщиной, а потому не могла остаться нечувствительной к ухаживанию красивого, ловкого человека, хотя бы то и был ее враг. А Генрих в этот день показался Анне особенно очаровательным. Прежде ей как-то не приходилось присматриваться к нему, но теперь она с удивлением видела, что Генрих был далек по виду от грубого мужика, одетого в сермягу, пахнущего чесноком и кожей, каким обыкновенно его изображали. И Анна рассыпала перед ним все чары своего кокетства.

– Да, прекрасная кузина, – продолжал между тем Генрих, – вот уже во второй раз мне приходится жалеть, зачем я родился принцем! В первый раз это было в пятнадцать лет, когда я влюбился в цветочницу Флеретту и хотел жениться на ней, чему, разумеется, воспротивилась моя матушка, а во второй раз…

– А во второй раз, кузен?

– Теперь!

Герцогиня, улыбаясь, взглянула на Генриха и сказала:

– Разве ваше происхождение отдаляет вас от меня?

– Конечно! Нас разделяют политические интересы.

– Ну вот еще! – с очаровательной гримасой возразила Анна. – Похоже, что вы мало заботитесь о политике, раз вы похитили меня!

– Но это потому, что я люблю вас, кузина!

Герцогиня принялась отчаянно хохотать.

– Хотите доказательство? – спросил Генрих.

– А ну-ка!

– Вот видите, шаланда остановилась. Видите ли вы на правом берегу селение?

– Вижу.

– Ну, так мы сойдем на берег и остановимся в единственной гостинице, имеющейся там. Вы ведь считаете себя пленницей, не правда ли? Ну, так вы ошибаетесь! Вы спросите себе экипаж и лошадей в деревушке и вернетесь в Блуа.

– Но разве вы забыли, что вы – наваррский король? – с удивлением спросила Анна.

– В данный момент я помню лишь об одном: что я люблю вас! – ответил Генрих.

Анна задумалась, затем сказала:

– Пока еще я не желаю свободы, поэтому будем продолжать наш путь!

XXII

Рассчитывал ли Генрих на такой ответ? Был ли он уверен в своем обаянии? Это неизвестно, только он не выказал ни малейшего удивления и удовольствовался кратким ответом:

– Пусть будет так, как вам угодно, кузина!

– Значит, вы меня любите? – спросила Анна.

– Да, я люблю вас!

– Вы, наваррский король, счастливый супруг Маргариты Валуа?

– Полно! Королева первая разлюбила меня! По отношению к ней у меня нет никаких угрызений совести!

– Но подумали ли вы, дорогой кузен, что наши семьи находятся в беспрестанном соперничестве и что мои братья…

– Лучше не будем говорить о них! – Генрих снова поцеловал руку герцогини и продолжал: – Я хочу сделать вам два предложения – одно сердечное, а другое – политического характера!

– Начнем с последнего!

– О нет, тут положение несравненно более запутанно, тогда как сердечное соглашение, по-моему, крайне просто.

– Ну, так говорите, кузен, я слушаю вас!