Похождения Червонного валета. Сокровища гугенотов

— Государь, — ответил Ноэ, — старый сир де Мальвен утонул и герцогиня тоже. Я бросился вниз, в каюту, где спала герцогиня, но дверь оказалась запертой, а тут вода стала прибывать с такой силой, что я рисковал сам захлебнуться, не принеся никакой помощи герцогине. Поэтому я вынужден был вернуться на палубу.

— Но как же все это случилось?

— Наверное, Гастон, стоявший у руля, заснул.

— Где он сам?

— Не знаю. В суматохе я не заметил его… Может быть, он сам стал первой жертвой своей сонливости!

Тем временем шаланда медленно погружалась в воду.

— Бедная герцогиня! — пробормотал король. — А я-то начинал ее любить!..

— Какая невознаградимая потеря для католической партии! — насмешливо отозвался Ноэ.

— Черт тебя возьми с твоей политикой! — гневно крикнул Генрих. — В данный момент меня более всего тревожит судьба наших бочек с золотом.

— А что о них думать? Течением их не снесет, они мирно будут пребывать под водой, пока мы не найдем возможности достать их оттуда. А теперь нам пока нечего делать здесь!

Действительно, корма шаланды все более погружалась, и вскоре вода начала доходить Генриху и Ноэ до пояса. Тогда они мужественно пустились вплавь и через десять минут благополучно прибыли на мельницу, где уже собрались все пострадавшие, за исключением Мальвена, герцогини и Гастона. Старый Гардуино спасся благодаря Раулю, который помог ему добраться до берега.

Мельничиха с сыновьями принялась хлопотать, развели большой огонь, и, усевшись около последнего, потерпевшие принялись сушиться.

— Где мы находимся? — спросил король одного из сыновей вдовы.

— В пятнадцати лье от Анжера и в десяти лье от Ансени.

На дальнейшие расспросы короля ему пояснили, что до Ансени пешком будет часа три пути, но у мельничихи имеется лодка, в которой два человека могут поместиться, и в ней можно добраться до города гораздо скорее.

Тогда Генрих сказал:

— Милый Ноэ, ты отправишься на лодке в Ансени.

— Но пропустят ли меня через мостовую заставу?

— О, — подхватил старший сын мельничихи, — меня там отлично знают!

— Ты возьмешь мое кольцо, покажешь его сиру д'Энтрагу, — продолжал король, — и попросишь у него шаланду и десять человек. Если ты не будешь зевать, то еще до утра можешь быть здесь на месте.

Ноэ сейчас же пустился в путь: голод, жажда и усталость должны были отступить перед высшими государственными интересами. А в пище и особенно в стакане вина все они очень нуждались после перенесенных трудов и волнений.

Бросив на стол кошелек, Генрих сказал мельничихе:

— Добрая женщина, мы хотим есть и пить!

— Увы! — ответила вдова. — Мы так бедны, что не держим вина. Кусок хлеба у нас найдется, но больше ничего!

Король грустно переглянулся со своими спутниками, но вдруг шум, послышавшийся с реки, отвлек их внимание. Король встал и вышел на порог. При свете луны видно было, как по Луаре к мельнице быстро двигалась лодка. На носу сидел какой-то толстяк, который оживленно махал платком. Это был видам де Панестер. Выйдя на берег, он поклонился Генриху и сказал:

— Простите, сударь, что я обращаюсь к вам, не зная, кто вы. Но мой слуга видел, как вас постигло несчастье, и я явился, чтобы предложить вам кров у себя. На этой мельнице вы ничего не найдете! Я — видам де Панестер и живу на том берегу.

Генрих сердечно поблагодарил видама, но в первый момент задумался, принимать ли приглашение: ему не хотелось оставлять бочки с золотом на произвол судьбы. Однако, вспомнив о Берте, он сейчас же решил принять приглашение и только предложил остальным спутникам кинуть жребий, чтобы двое из них остались ожидать возвращения Ноэ. Жребий пал на долю старого Гардуино и Лагира, а остальные сейчас же воспользовались вместительной лодкой видама и вскоре сидели в зале замка за гостеприимно накрытым ужином.

XXX

В нашем повествовании большую роль играет еще один персонаж, которого до сих пор мы не представили читателям. Спешим исправить эту небрежность и просим читателя последовать за нами в Анжерский замок.

Этот замок был очень печальным зданием, несмотря на окружавшие его сады с фонтанами и мраморными статуями, несмотря на богато разукрашенные залы, в которых по вечерам вспыхивало полное освещение, тогда как плавные звуки оркестра приглашали к танцам.

Беспросветная скука царила там, несмотря ни на что. Дамы строили капризные гримаски, кавалеры ходили с вытянутыми лицами, пажи не пели веселых песенок и не занимались любовными проказами. Недаром говорят «По барину и слуга»! А хозяин этих мест, Франсуа, герцог Анжуйский, дофин Франции, был очень мрачным, нелюдимым принцем. По внешности его легко можно было бы принять не за носителя громкого имени, а за одного из тех искателей приключений, которых такая масса нахлынула из Италии во Францию после приезда туда Екатерины Медичи. Ему было всего только двадцать шесть лет, но он казался стариком. Рыжеволосый, с запавшими недобрыми глазами, низкорослый и тщедушный, он производил отталкивающее впечатление.