Похождения Дениса в нарисованном мире

— Ты думаешь, что я просто приоделся, прежде чем тебе показаться, детёныш человека? — ласково спросил человек-кукушка — а на самом деле я кто? Лесной человечек с таким смешным обезьяньим лицом, как у тебя? Ответь же, мне до жути интересно.

Денис молчал, как будто во рту у него плескались целые океаны. Но пришлось их проглотить, когда Максим толкнул его локтем под рёбра. Мол, отвечай теперь. Что будет, то будет.

— Ну, да… — пролепетал Денис. — Вы, наверное, какие-нибудь лесные сиу. Я читал про людей, которых ещё детьми бросали в чаще родители, и если те выживали, они становились лесными людьми и жили с дикими зверьми. Качались на лианах, как обезьяны. В древности такое часто случалось. Даже книга про это написана.

Человек-кукушка ничего не отвечал, и Денис продолжил, ободрённый:

— Я всё время думал, почему они не покричат в лесу, что-то вроде «ау», чтобы найти друг друга? Ведь компанией жить гораздо интереснее, чем с ручными обезьянами?

Человек-кукушка покачнулся на дереве, так, что мальчикам показалось, что он сейчас свалиться. Но он не свалился. Он вдруг хлопнул в ладоши раз, другой, и скоро весь лес звучал, как две столкнувшиеся тучи. Молнии также были, они сверкали в голове напуганного Дениса.

— Обожаю, когда насчёт нас строят догадки. И вдвойне удивительно, когда они оказываются хотя бы чуть-чуть верными! Да, маленький человек, я ношу маску.

Человек-кукушка погрузил руки куда-то под подбородок (они исчезли за стоячим воротником), и птичья голова вместе с обширным воротом, клювом, глазными отверстиями и дурацким головным убором осталась висеть у него в руках. Денис не мог удержаться от глупого смешка. Максим скорчил рожу из разряда «а я уж было почувствовал себя в дураках».

Под маской оказалась другая птичья голова — почти такая же, как предыдущая, только чуточку поменьше. И клюв отливал приятной синевой, а не казался концом старой кочерги, да зоб ходил ходуном при дыхании чуть более заметно.

— Здравствуйте, господин кукушка, — от растерянности поздоровался Денис.

Человек-кукушка самодовольно произнёс:

— Привет и тебе, маленький гладкий человечек. Я смотрю, вы заблудились?.. Так то дело поправимое. И всё же, для чего вы отдыхаете в таком неуютном месте? Есть ли в этом какой-то сокровенный смысл?

Прежде, чем Денис успел ляпнуть что-то ещё, в разговор вмешался Максим:

— Никакого. У людей так часто случается. Особенно у маленьких. Когда ты оказываешься в безвыходном положении и к тому же — как раз наш случай — не помнишь дороги обратно, мы просто садимся или ложимся где попало и ждём, пока кто-нибудь нас найдёт. Иногда плачем. Но в этот раз, — Максим посмотрел на брата и на Варру, — никто не плакал.

— Что же, вас нашли. Что дальше? — человек-кукушка наклонил голову. Денис вдруг понял, что даже не может определить, какого он пола. — Будете вытворять всякие человечьи штуки, которым вас, несомненно, научили отцы? Метать в нас стрелы? Стрелять из громких палок?

Максим помотал головой. У него было лицо человека, который пытается играть в игру, правила которой не до конца ясны.

— Не-а. Попросим вас спуститься и быть здесь, на этой полянке, нашими гостями. Как у себя дома. Вот у нас есть белая морковь. Не изволите ли присесть на эту кочку или на тот большой гриб? Я приглашаю всех, до последней кукушки, — прибавил Максим и многозначительно подвигал подбородком.

«Здесь есть и другие», — понял Денис. Он медленно поворачивался вокруг своей оси, пока не закружилась голова. А потом посмотрел на Варру и увидел, что она неотрывно смотрит в одну точку. Стоило изрядных усилий заметить там, в этой точке, блеск глаз-бусинок. А вон там ещё свешивается чья-то лапа, похожая на толстую лозу вьюнка или хвост древесной гадюки.

Господи, да их здесь десятки!

Кукушка как будто заволновалась. Лапы её сжимались и разжимались.

— Но это наш лес.

Максим изобразил удивление.

— Правда? Вот так сюрприз! Я, наверное, пропустил вывеску и коврик у порога. Что же, тогда, значит, мы ваши гости, и это вы должны кормить нас морковью. Экая незадача! Впрочем, эту морковь мы можем предложить вам к общему столу.

— Гости, — произнёс человек-кукушка, будто пробуя это слово на вкус. — Так, говорите, маленькие человеческие птенчики, вы потерялись и готовы даже заплакать?

— Заплакать, — подтвердил Максим и пустил слезу. Денис тоже на всякий случай хотел прослезиться, но ничего не получалось. Глаза оставались отчаянно-сухими и видели всё больше людей-кукушек, будто орган зрения украл у мальчика кто-то более серьёзный и внимательный.

Но это не понадобилось. Люди-птицы вдруг как будто сошли с ума, они падали с деревьев как перезрелые яблоки. Кажется, среди них назревало некое соревнование, правил которого дети не понимали. Денис решил, что сейчас твёрдый как камень клюв оборвёт его жизнь. Он зажмурился, но вместо боли вдруг почувствовал прикосновение жёсткого ветра к щекам. Огромные крылья, будто два пляжных зонта, распахнулись, жёсткие когти сжали его плечи, а в следующее мгновение ноги перестали доставать до земли.