Похождения Гекльберри Финна (пер.Ранцов)

— Молчать! Я не желаю больше с тобой разговаривать! — крикнул герцог, — Теперь видишь, что из этого вышло? Свои деньги они вернули, да еще вдобавок и наши все прихватили, нам ничего не оставили, кроме двух-трех монет. Ступай, ложись спать и не смей мне заикаться про недостачу, пока жив!

Король смиренно юркнул в шалаш и ради утешения припал к своей бутылке; а вскоре и герцог принялся за свою; не прошло и получаса, как оба нализались в стельку; чем больше они хмелели, тем нежнее становились друг с другом и, наконец, захрапели, обнявшись. Оба были сильно пьяны, но, насколько я заметил, король все-таки твердо помнил, что нельзя отнекиваться насчет того, будто он спрятал мешок с деньгами. Эта мысль доставила мне большое удовольствие и облегчение. Разумеется, чуть только они захрапели, мы разговорились с Джимом, и я рассказал ему все.

ГЛАВА XXXI

Зловещие замыслы. — Джим исчез! — Воспоминания. — История об овцах. — Полезные справки. — В глубь страны.

Долго после этого мы не решались останавливаться ни в одном городке на своем пути. Теперь мы уже забрались далеко на юг, где стояла теплая погода, и очутились очень далеко от дома. Нам стали попадаться деревья, обросшие испанским мхом, свисавшим с веток, словно длинные седые бороды. Это был первый мох, что я видел; от него леса казались такими сумрачными и величавыми. Наши мошенники убедились, что опасность миновала, и опять принялись обчищать прибрежные селения. Сперва они прочли лекцию о трезвости, но эта афера принесла им очень мало барышей, — не на что даже было напиться. В другом селении они открыли школу танцев; но они умели танцевать не лучше кенгуру, — так что при первом же неуклюжем антраша публика возмутилась и вытурила их вон из городка. В другой раз они взялись давать уроки декламации — но недолго им пришлось декламировать: зрители повскакали с мест, здорово выругали декламаторов и прогнали их со срамом. Затем они пустились в месмеризм, в миссионерство, лечили, ворожили — словом, пробовали всего понемножку, но, должно быть, им крепко не везло. В конце концов они совсем упали духом, целые дни лежали на плоту и все думали, думали, не говоря ни слова между собой, страшно расстроенные и обескураженные.

Наконец, вдруг произошла в них перемена; они стали целыми часами лежать рядышком, в шалаше, близко сдвинув головы, и шептаться о чем-то. Мы с Джимом струсили не на шутку. Не понравились нам эти замашки — видно, они опять замышляют какую-нибудь дьявольскую проделку, пожалуй, еще похуже прежних. Стали мы гадать и так и сяк и решили, что, вероятно, они собираются либо забраться в чей-нибудь дом или магазин, либо заняться выпуском фальшивых денег, словом, затевают что-нибудь в этом роде. Тут мы совсем испугались и условились между собой, что ни за что на свете не станем путаться в подобные дела и чуть что-нибудь заметим, сейчас же бросим их на произвол судьбы, а сами удерем. Прекрасно. Однажды ранехонько поутру мы спрятали плот в удобное местечко, милях в двух ниже крошечного, убогого городка — Пайксвилла; король сошел на берег и велел нам сидеть спрятавшись, покуда он сбегает в город и проведает, не дошли ли туда слухи про «Королевского камелеопарда». «Ну, — думаю я про себя, — ты, наверное, собираешься ограбить чей-нибудь дом, а потом, когда кончишь свое дельце и прибежишь сюда, — нас и след простынет». Он прибавил, что если не вернется к полудню, то, значит, все обстоит благополучно, и тогда мы с герцогом можем сойти на берег.

Вот мы и ждали, не трогаясь с места. Герцог был сильно не в духе, ему не сиделось спокойно, он, видимо, был чем-то встревожен. Нам поминутно доставалось за каждый пустяк — ни в чем ему не угодишь! Наверное, что-нибудь да затевалось. Я был очень рад, когда настал полдень, а король не являлся. И вот мы с герцогом отправились в городок отыскивать короля; после долгих поисков мы наконец нашли его, хмельного, где-то в задней каморке маленького грязного кабачка; целая компания бродяг дразнила его ради потехи, а он ругался и угрожал изо всех сил, но до того был пьян, что не имел сил держаться на ногах и ничего не мог сделать своим обидчикам. Герцог выбранил его старым дурнем, король огрызнулся в ответ, и оба сцепились врукопашную, а я улизнул и стремглав полетел по берегу с быстротой лани — я смекнул, что надо воспользоваться случаем. Теперь уж не скоро они нас увидят — меня и Джима! Прибежал я к плоту, едва переводя дух, но радостный и счастливый.

— Джим, отчаливай, теперь мы в самом деле от них избавились!