Похождения Хаджи–Бабы из Исфагана

– Но эти турки, братец, ха, ха, ха! Эти неповоротливые буйволы! – воскликнул он, опять ложась со смеху на софу. – Нет бога, кроме аллаха! Ну, морочил же ты их, злодей! Я так и вижу, как эти соломою набитые болваны с длинными бородами, с пустыми головами, в огромных, как бочки, тюрбанах, сидят да слушают, что им врёт иранский шут, и, ленясь поразведать у людей, кто он таков, кланяются ему почтительно, душевно благодарные за то, что он их надувает. Скажи пожалуй, ведь они и теперь верили бы добродушно всему твоему вздору, если бы другие, подобные тебе шуты не разуверили их в этом! Ха, ха, ха! Уж, признаться, мы, иранцы, нарочно созданы для того, чтоб надувать род человеческий; нас же надуть может только родной наш брат, иранец.

– Но как я могу помочь в вашем деле? – сказал он мне, перестав смеяться. – Я вам ни отец, ни дядя, чтоб мирить вас с женою и её семейством; судить же вас я не казий.

– Ваша правда, – отвечал я, – но вы мой природный покровитель, наместник Убежища мира, и можете потребовать от везиров Кровопрвливца, чтоб мне было оказано правосудие. Нельзя же так притеснять бедного странника!

– Положим, что по моему предстательству они и возвратят вам жену, – возразил он. – Тогда что? Они вас убьют или отравят ядом. Хотите ли жертвовать жизнью для двух или трёх дней роскоши и блеска? Вот лучше повесьте ухо и послушайте меня. Оставьте эту турецкую одежду; оборотитесь опять персом; тогда я об вас подумаю и увижу, нельзя ли сделать вам добра. Рассказ ваш доставил мне удовольствие: я приметил в вас остроту, ум и ловкость, которые можно употребить гораздо полезнее. Поверьте мне, что на свете есть важнейшие и приятнейшие занятия, чем сидеть весь день с длинною трубкою в зубах, ездить на жирной лошади и спать на розовых листьях. Если вам угодно, иа первый случай поместитесь в моём доме и считайте себя принадлежащим к моему посольству. Когда я захочу повеселиться, то пришлю за вами, и вы опять расскажете мне, как морочили турок.

Я подошёл к нему, поцеловал его в колено в знак моей признательности и удалился.

Глава XXIX Цель персидского посольства. Восточная политика. Хаджи-Баба полезен своему послу

Вышедши от мирзы Фируэа, я увидел себя в той же, как и прежде, неизвестности насчёт моего положения. «Нужда, – говорит один стихотворец, – есть всадник с острыми стременами, который иногда заставляет полубокую клячу делать такие прыжки, каких не сделает лучший конь в свете». Я чувствовал себя обманутым в своих ожиданиях, обиженным, огорчённым до крайности. Мечты мои о сладостной, беззаботной жизни на лоне богатства и счастия рассеялись, как облака после весеннего дождя, и я опять доведён был до смутной необходимости промышлять умом, чтоб не умереть с голода.

«Но, потеряв всё, я, по крайней мере, приобрёл приятеля, – думал я, утешая себя в беде. – Он предлагает мне своё покровительство, – я был бы глуп, если бы отверг его. Та же звезда, которая неоднократно выводила меня из несчастия, может ещё поблагоприятствовать моим усилиям и неожиданно ниспослать мне независимое состояние».

Рассуждая таким образом, я старался всячески сблизиться с послом. Я примечал с удовольствием, что благорасположение его ко мне усиливалось с каждым свиданием. Мало-помалу он стал употреблять меня к собиранию в Стамбуле нужных ему сведений и рассуждать со мною о делах своего посольства.

Занятый всю жизнь преследованием обманчивого призрака счастия, я почти не обращал внимания на политические происшествия мира. Из числа народов, населяющих поверхность земли, одни персы и турки были мне известны. Я знал только понаслышке имена китайцев, индийцев, афганцев, татар, узбеков, курдов и арабов. О существовании Африки имел я некоторое понятие по чёрным невольникам и невольницам, которых встречал на улицах Тегерана и Стамбула. Что касается до франков, то имена французов и англичан нередко доходили в Персии до моего слуха, хотя ни я, ни те, которые упоминали о них передо мною, не умели отдать отчёта, в чём именно они различны от русских. Прибыв в Стамбул, я удивился, когда мне сказали, что, кроме французов, англичан и русских, существуют ещё многие другие франкские народы, которые стреляют не хуже русских и делают такое же хорошее сукно и точно такие же часы, как англичане. Но за чубуками и за свадьбою я не имел времени расспросить, как зовут эти народы и где они имеют местопребывание.

Теперь, связавшись с посланником, я встретил нужду знать наперечёт все эти неизвестные племена неверных, так как разговор его касался обыкновенно предметов, которые до того времени никогда и на мысль мне не приходили. Он с радостью приметил во мне желание просветиться и, наконец, удостоил меня полной своей доверенности.

Однажды поутру он кликнул меня к себе и, выслав всех из комнаты, сказал тихим голосом: