Похождения Христиана Христиановича Виольдамура и его Аршета

Дом Собрания был вычищен и вылощен, стулья заняты в целом городе у обывателей, а перед так называемыми хорами, для музыкантов, устроено особое возвышение для концертиста. Оркестр принадлежал Прибаутке, и хотя, как поговаривали в Сумбуре, несколько рассохся в продолжении прошедших неурожаев, но вместе с прошлогоднею обильною жатвою, вследствие которой и выписан был, как мы видим, капельмейстер Харитон Волков, оркестр этот стал поправляться. Когда Волков собрал подчиненных своих в первый раз в поместьях Прибаутки, который сам вздумал сделать инспекторский смотр своей музыке, то говорят, будто из контрбаса, по первому удару смычка, выпорхнул воробей, а потом и другой -- и стали летать по комнате и чирикать; остальные ж шесть воробушков не могли вылететь, потому что еще не оперились. Контрбас, видите, пролежал на чердаке во все время неурожаев, и воробьи в нем свили гнездо. Уверяют также, что в одном из духовых инструментов отыскано было мышиное гнездо. А сам Харитон Волков рассказал втихомолку другу своему, что духовая музыка Прибаутки, флейты, кларнеты, валторны и фаготы осыпали присутствовавших на первом опыте перьями, пухом, пылью и паутиной и что этою постороннею принадлежностью заволокло божий свет, а затем последовало всеобщее чиханье и взаимное пожелание здравия. Но Харитон принялся очень усердно за устройство новой команды своей, забрил затылки всем тем, у коих от какого-то природного недостатку каждая нота на духовых инструментах выходила полутоном выше или ниже, исключил также отличного некогда скрыпача, у которого отчего-то руки дрожали до того, что он не мог более попадать смычком куда ему хотелось,-- заменил брак этот молодыми парнями, на выбор, и как русский человек безотговорочно сделается флейтщиком, коли ему велят играть на флейте, скрыпачем, коли велят быть скрыпачем, плотником, столяром, портным, стекольщиком -- если прикажут быть мастеровым, то Харитон Волков и набрал в самое короткое время полный числом оркестр, приказал вытрясти из инструментов пух, перья, паутину, воробьиные и мышиные гнезда, и дело было в порядке.

Но время в Сумбуре бежит скоро, особенно в такую годину, когда все в хлопотах, в заботах; оно тогда только тянулось медленно и лениво, когда на Сумбурцев находила холера, скука, то есть, когда в городе внезапно недоставало карт, а почталион, которому со стороны местного начальства было поручено привезти несколько дюжин колод из Москвы, ожидался по ходу почты не прежде четверга, к трем часам пополудни. В такое отчаянное время припоминали Сумбурцы необыкновенные случаи виста, преферанса и бостона, случаи, встречавшиеся тогда, когда Сумбурцы жили в изобилии и среди исполнения благотворительных обязанностей своих не встречали никаких препятствий; стоило только закричать: "Человек: стол и карты!" и все было готово. В глухую пору описанного выше недостатка жили они воспоминаниями и, утешая друг друга теплой надеждой на будущее, говаривали: "Что, брат, плохо? струменту нет? Погоди, вот в четверг сядем за аматёрскую, удвоим куш, и уж натешимся! А помнишь ли ты, злодей, королем срезал дамочку мою, а? о злокозненный, злокачественный, подвел, как пить дал подвел!"