Похождения комиссара Фухе

— Ну уж нет. Его только как дополнение к тебе!

— Аксель — взмолился комиссар. — Никто, кроме тебя, не знает, что это мы рванули базу возле Акапулько…

— И что ты хочешь этим сказать?

— Может, ты по старой дружбе?…

Конг задумался.

— Ладно, живи, — согласился он наконец. — Но чтоб ближайшим самолетом летел домой! Явишься к Лардоку и напишешь рапорт о случившемся. А в министерстве потусторонних дел мы его под сукно спрячем. И будешь ты, суслик, делать то, что я тебе прикажу, а иначе — сукно тонкое, порваться может… Как бы тогда тебе не пришлось вспоминать счастливые дни в Гваделупе…

— Но Аксель…

— Что еще?

— Я ведь действовал неофициально…

— Что, отпуск испросил у придурка Лардока?

— Отпуск…

— Хм… Тебе же хуже! Отправлю к де ла Мадриду.

— А может, расписочку? — пытался выйти из положения Фухе.

— Какую расписочку? Ты же писать не умеешь!

— Умею! — гордо ответил комиссар. — Научился.

Конг вновь задумался.

— Ну что ж, пиши, — сказал он, — диктую: «Я, Франц-Фердинанд Фухе, признаюсь в разглашении государственной тайны, взяточничестве, казнокрадстве и уничтожении ядерных запасов своей великой нейтральной державы. Пусть казнит меня мой народ по законам моей страны.

— Но за это же — вышка! — взвыл Фухе.

— Конечно, — согласился Конг, — значит, будешь сговорчивым. Подпишись.

Когда Фухе подписал свой смертный приговор, Конг аккуратно сложил бумажку и сунул ее в своя бумажник.

— Стало быть, гусь, — произнес он, — как говорится, душой и телом?

— Так точно, господин Конг! — вяло отрапортовал Фухе. — Душу продал, как черту…

— Ну-ну, — успокоил его Конг. — Я-то пострашнее черта! А теперь бери Алекса и Санчеса — и к Лардоку: он тоже тебе чертей даст!

Фухе торопливо затрусил искать своих верных друзей, думая про себя: «Да-да, как же, осмелится мне Лардок чертей давать!» Как ни странно, ни Санчеса, ни Алекса нигде не оказалось.

2. ЧЕРНЫЕ ДНИ

Но Лардок не только осмелился дать комиссару чертей, но и использовал появившийся у него шанс вытурить великого Фухе с работы. Опасаясь черной мести комиссара, он не сообщил куда следует о его деяниях и спас от очень крупных неприятностей. Но он демонстративно порвал свой приказ о предоставлении Фухе отпуска и уволил его за прогул.

Фухе не боялся ничего, но он боялся безработицы. Когда на его запрос гваделупская контрразведка ответила, что вакантной должности швейцара у них нет, для него настали черные дни. А вот на эти-то черные дни у бывшего комиссара ничего не оставалось. Мерзавец Феликс, его сын-самозванец, обобрал его до нитки, и последние месяцы Фухе жил на одну лишь зарплату.

Лишившись ее, он лишился всего.

Вяло брел Фухе в управление поголовной полиции за справкой о том, что ему полагается на шесть недель пособие по безработице. Даже за квартиру заплатить уже было нечем, и наутро нужно было вынести под открытое небо все свои небогатые пожитки…

— Привет, Фред! — проскрипел кто-то рядом.

Фухе, занятый мрачными думами, даже не заметил, что он уже поднялся на второй этаж управления и стоит перед уборщицей Мадлен.

— А-а, Мад… — протянул он. — Как дела?

— И не говори, Фред! Ты пока в отпуске был, я тут твоим отделом заведовала. Ну и работка у вас! Пришлось и с пистолетом побегать! Да ты не унывай, сказала она, видя удрученную физиономию бывшего сослуживца. — Пойдем-ка, позавтракаем! Небось не ел еще сегодня?

— И вчера тоже… — вздохнул Фухе.

— Неужто так плохи дела? Квартира-то хоть цела?

— Завтра выпроваживают.

— Батюшки! — возмутилась Мадлен. — И пенсии не назначили?

— Ха, пенсии! Хоть бы пособие по безработице выпросить…

Мадлен плюхнула в ведро грязную половую тряпку ржавую от крови и кивнула:

— Вишь, как новый заведующий твоего отдела, щенок Пункс орудует?

— В мое время крови больше было, — возразил Фухе.

— Да, были времена, — мечтательно промолвила Мадлен. — Только маялась я тогда! То к тебе, то к де Билу, то к Конгу беги кровищу оттирать… Знаешь что? Комнатка у меня невелика, да и в подвале, а перебирайся-ка ты ко мне проживать!

Фухе обалдел от такого предложения. Как — он, грозный Фухе, будет жить у простой уборщицы? Но, вспомнив о своих мрачных перспективах и немного поразмыслив в баре «Крот» на свои последние гульдены, он вынужден был согласиться.

Тем более, что ни Санчеса, ни Алекса пока нигде не было.

3. НЕОЖИДАННОЕ ПРЕДЛОЖЕНИЕ

Теперь Фухе вставал рано, когда Мадлен собиралась на работу, читал единственную газету, которую она выписывала, — «Глас божий» — и шел на биржу труда искать любую работу. Но месяц шел за месяцем, работы не было и даже Конг забыл о его существовании за полной ненадобностью.

Наконец, все это ему осточертело.