Похождения Нила Кручинина

А тот, что сидел на месте шофёра, по-видимому, не понял Яркина, потому что второй принялся ему быстро объяснять по-своему. Потом они помолчали. Подумали. И снова заговорили, опять быстро, глотая слова. Яркин не мог ничего понять. Однако он готов был отдать голову на отсечение, что среди этого потока чужих слов было одно, которое он отлично узнал, - «Ивашкин»! Тот, за рулём, повторил его два раза.

В конце концов, сосед Яркина решительно отрезал:

- Ноу. - И, подумав, ещё что-то прибавил. А Яркину он сказал: - Вы ошибаетесь, условия ставите не вы, а мы. И то, что вы сказали, нам не подходит.

- Тогда и мне не подходит то, что сказали вы, - ответил Яркин.

- Ну… ваше право. Мы не насильственники, - усмех-нулся тот, с переднего сиденья. - Все произойдёт само собой.

Но сосед перебил его:

- Не думаю, чтобы господин Яркин был врагом самому себе. Кто не предпочтёт такого простого дела, какое мы пред-лагаем, - дела без риска и с прекрасным вознаграждением, - тому, чтобы завтра же очутиться за решёткой?… Это же глупо!

- Это есть глупо, - повторил передний. - Нельзя ощущаться за решёткой из-за простой любопытство.

- Подумайте, господин Яркин, - сказал сосед. - Ведь мой коллега прав… выбора у вас нет. Если вы с нами - все в порядке. Если нет - решётка. А что будет, если вы узнаете источник нашей информации? Действительно, простое любо-пытство. - Он рассмеялся. - Это к лицу женщине, а не вам.

Яркин думал. Действительно, стоит ли добиваться того, чтобы они повторили ему по-русски то, что он уже слышал? «Ивашкин». На любом языке это звучит так же.

- Что ж, господа, - проговорил он, поднимая голову. - Хорошо. - И, нахмурившись, решительно добавил: - Только имейте в виду: завтра вечером наш проект уходит из института. Он закончен. У меня в распоряжении один день, чтобы списать всё, что нужно, и сделать несколько калек.

- Это нас устраивает, - обрадовался сосед. - После-завтра вы нам все и передадите.

- Нет! - отрезал Яркин. - Я не могу держать это у себя целые, сутки. Завтра же вечером вы должны освободить меня от бумаг.

Опять они заговорили между собой. Говорили долго. Даже поспорили. Яркин терпеливо ждал, пытаясь ещё раз уловить в их разговоре какое-нибудь знакомое слово. В голову пришла глупая и такая несвоевременная мысль: грош цена полученной им когда-то оценке «отлично» по иностранным языкам. А как бы кстати эти знания были сейчас! Правда, случай не имеет отношения к «технической литературе», но, пожалуй, он не менее важен, чем описание какого-нибудь иностранного самолёта или станка. Быть может, советскому инженеру полезно иногда разбираться в разговоре зарубежных специалистов?… Как хотелось бы Яркину сейчас понять, о чём спорят вот эти его «коллеги»… Однако он тут же внутренне усмехнулся: нашёл время для самокритики!

Спутники закончили свой разговор. Яркин получил точные инструкции. Место свидания, способ встречи и передачи бумаг - все это надо было запомнить, не записывая. А предосторожностей было много. Эти люди должны были обеспечить безопасность от наблюдения и предусмотреть возможность бегства в случае провала. Оказывается, в своём коротком разговоре спутники Яркина успели все это обсудить во всех деталях. Яркин мысленно отметил, что они хорошо знают Москву, её переулки и проходные дворы, и держат в памяти топографию окрестностей столицы. Стараясь не запинаться, полуприкрыв глаза, как делывал на, экзаменах, он повторил инструкцию. Сидевший впереди удовлетворённо кивал головой. Когда все было закончено, он повернулся, и они поехали обратно, к месту, где их ждал шофёр.

Через полчаса Яркина выпустили в переулке непода-лёку от дома. Поспешно взбежав по лестнице, он прислу-шался у двери, не вернулись ли жена с дочерью, хотя знал, что до конца спектакля ещё далеко. Он был совершенно спокоен, вполне владел собой, и потому ключ, который был немного изогнут и трудно отмыкал замок, плавно вошёл в узенькую прорезь.