Похождения одного матроса

— Дышать трудно. Пахнет бураном. Вы, Чайк, видели бури на море. Теперь увидите бурю на земле. Здесь очень сильны бури.

— Вы ее ждете?

— Жду… Вот она идет сюда. Глядите!

И Брукс указал Чайкину на маленькое серое облачко на горизонте, такое же, какое не раз видел Чайкин на море перед шквалом.

Облачко это все росло и росло и с быстротой приближалось. Вот оно разрослось в гигантскую черную тучу, которая задернула все небо и распространила вокруг полутьму. Молния изрезывает эту тучу огненными линиями, и среди тишины раздается оглушающий раскат грома.

И вслед за тем ворвался порыв ветра и хлынул дождь. Ветер высоко вздымал песок, стоявший вроде смерча столбами, и дождь немилосердно хлестал.

Мулы остановились через несколько времени и повернули экипаж так, чтобы им стоять спинами к ветру. Они жалобно мычали.

Через несколько минут Чайкин и Брукс были мокры, несмотря на поднятый верх и фартук.

Буря делалась сильней и сильней. Казалось, дилижанс сейчас свалится.

В таком положении путешественники пробыли два часа. Два часа бушевала буря с дождем…

Наконец туча понеслась далее; вдруг просветлело, солнце весело глядело с голубого неба, и чудесный свежий воздух ласкал обоняние.

Брукс повернул мулов, и они весело и шибко побежали вперед.

Через четверть часа Чайкин увидел обоз фургонов, расположенных в виде эллипса. Внутри были женщины и дети и варили пищу. Мужчины носили воду из ручья. Волы были пущены на траву.

— Зачем они сделали такой забор? — спросил Чайкин.

— Они остановились и будут ночевать здесь. Такой забор — лучшая защита против нападения индейцев.

— А как много народа идет на Запад, и не боится!

— Да, американцы не боятся! — не без гордости ответил Брукс. — И за Денвером вы увидите, несмотря на пустынную дорогу и на индейцев, обозы с товарами, фургоны с переселенцами, стада скота… ранчи, в которых есть водка.

— Куда ж это все идет?

— В рудокопные округи Колорадо, Утахи и до самой Калифорнии. Туда везут в легких степных фургонах продукты восточных городов и ферм: яблоки, зерно, сушеные фрукты, табак, рис, чай, муку, солонину, сахар, мануфактуру, словом, решительно все… И вот таким-то образом мало-помалу заселяется Запад. Уединенные ранчи образуются в поселки, поселки в города… Скоро пройдет тихоокеанская железная дорога, которая соединит Нью-Йорк с Сан-Франциско, и тогда все эти пустынные места оживут и покроются городами.

— Куда же денутся индейцы? — спросил Чайкин.

— Им отведут земли и заставят работать… А не захотят — тем хуже для них… Их усмирят войсками… Что делать? — прибавил с видом сожаления Брукс.

К вечеру замелькали огоньки Денвера.

— Что, большой это город? — спросил Чайкин.

— О нет… В нем только четыре тысячи жителей… но зато отчаянных жителей…

— Отчаянных?

— Еще бы! Там живет много сорвиголов. Что ни дом, то кабак или игорный дом. Вам придется переночевать в Денвере. Фургон идет завтра.

— А где переночевать?

— В Денвере две гостиницы, и обе скверные и грязные. Мы приедем в ту, которая считается почтовой станцией. Оттуда отходит почтовый фургон. Я попрошу, чтобы вам отвели подешевле комнату.

— Благодарю вас.

— Не за что. Переночуете и завтра пораньше купите себе провизии. А то в ранчах, кроме водки, ничего не найдете.

— А вы не знаете, кто поедет кучером? Не Старый ли Билль?

— Он самый. А вы как его знаете? — удивился Брукс.

— Мне о нем еще в Нью-Орлеане говорили.

— Кто?

— Мой капитан.

Фамилии его Чайкин благоразумно не назвал.

— Ваш капитан дал вам добрый совет ехать со Старым Биллем. Старый Билль давно ездит, хорошо знает местность и вполне честный человек… Он не продаст своего пассажира.

— То есть как это не продаст?

— Он не соблазнится барышами и не войдет ни в какие Соглашения с агентами большой дороги, хотя бы ему предложили миллион долларов. Он настоящий джентльмен, но, надо признаться, немножко грубоват. Да вы, Чайк, парень не глупый и поймете Старого Билля… Вам долго придется сидеть с ним рядом. И вы во всем слушайтесь его, Чайк. И ваше счастие, что вы едете с ним. Когда он едет, на почтовый фургон реже нападают.

— Но почему же? Извините, мистер Брукс… Я все-таки не понимаю.

— Потому, Чайк, что Старый Билль не пошлет, например, условной телеграммы агентам большой дороги о том, например, что едет пассажир с туго набитым карманом… Потому, Чайк, что Старый Билль не подвезет фургона к ущелью и именно к вечеру, когда пассажиры дремлют и не успеют приготовиться к нападению. У них револьверы еще будут за поясами, когда агенты наставят свои к их головам… Потому, Чайк, что Старый Билль знает гнезда агентов и любит проезжать их среди белого дня и притом дает совет пассажирам иметь револьверы наготове… Поняли теперь, Чайк?

— Понял, мистер Брукс!