Похождения отставного полковника Плохоты(СИ)

- Давай-давай! - закричали гости.

Захар Сергеевич начал извиваться питоном. Микола Назарович не отставал, но у него была одна проблема, его живот сильно мешал ему видеть свой карандаш.

Представление кончилось быстро и неудачно для Сергея Захаровича. Его забрала полиция. Он таки дал в глаз Юрику за издевательство над старым полковым товарищем. Отмутузил по полной свадебной программе и совершенно не жалел о содеянном.

Полицейский инспектор Дрочкин обставил сцену встречи с Захаром Сергеевичем в духе римских палачей времен милейшего императора Нерона. И так же свирепо, как они в свое время произносили: "Киньте этого негодяя христианина львам!" - Дрочкин сказал:

- В обезьянник его!

Ни слова больше, ни слова меньше. Только в глазах полицейского инспектора при этом появилось выражение какого-то особого извращенного наслаждения. Сергей Захарович поклонился и с достоинством сказал:

- А я готов. Как я понимаю, "за решетку" означает - в одиночку, а это не так уж плохо.

- Не очень-то здесь распинайтесь, - рявкнул Дрочкин, на что Захар Сергеевич ответил:

- Я человек скромный и буду благодарен за все, что вы для меня сделаете.

В камере на скамье сидел, задумавшись, какой-то человек. Его лицо выражало апатию. Видно, ему не верилось, что дверь отпирали для того, чтобы выпустить его на свободу.

- Мое почтение, - сказал Захар Сергеевич, присаживаясь на скамью. - Не подскажите, который теперь час?

- Мне теперь не до часов, - ответил помятый мужик бомжеватого вида.

- Здесь недурно, - попытался завязать разговор Захар Сергеевич. - Скамья из натурального дерева.

Мужик не ответил, встал и быстро зашагал в узком пространстве между дверью и решеткой, словно торопясь что-то спасти.

А Захар Сергеевич между тем с интересом рассматривал надписи, нацарапанные на стенах. В одной из надписей какой-то арестант объявлял полиции войну не на живот, а на смерть. Текст гласил: "Вам это даром не пройдет!" Другой арестованный написал: "Ну вас к черту, петухи!" Третий просто констатировал факт: "Сидел здесь 25 июля.". Была и надпись, потрясающая своей глубиной: "Помилуй мя, господи!" А под этим: "Поцелуйте меня в ж...". Буква "ж" все же была перечеркнута. Следующей была "Улыбнись! Видеть не могу, твою кислую рожу". Насмешили Захара Сергеевича две надписи "За мной толпа идущих на х..." и "Хруст сухарика оглушил меня".

Мужик, бегавший между дверью и скамейкой, словно состязаясь в марафонском беге, наконец, запыхавшись, остановился, сел на лавку, положил голову на руки и вдруг завопил:

- Выпустите меня! Нет, они меня не выпустят, - через минуту сказал он как бы про себя, - не выпустят, нет, нет. Я здесь с шести часов утра.

На него, вдруг, ни с того ни с сего напала болтливость. Он поднялся со своего места и обратился к Захару Сергеевичу:

- Нет ли у вас случайно при себе ремня или подтяжек, чтобы я мог со всем этим покончить?

- Это ещё зачем? - засомневался Захар Сергеевич.

- Повешусь.

Мужик заплакал, размазывая грязными руками слезы и выкрикивая:

- У меня дети, а я здесь за пьянство и за безнравственный образ жизни. Бедная моя жена! Что скажут на работе!

- А кем вы работаете? - спросил Захар Сергеевич.

- Дворником, - мрачно ответил мужик.

Наконец он как будто немного успокоился, подошел к двери и начал колотить в нее руками и ногами. За дверью послышались шаги и голос:

- Чего надо?

- Выпустите меня! - проговорил он таким тоном, словно это были его предсмертные слова.

- Куда? - раздался вопрос с другой стороны двери.

- На работу, - ответил несчастный отец, супруг, пьяница, развратник и дворник в одном лице.

Раздался смех, жуткий смех в тиши коридора... И шаги опять стихли.

- Видно, вы тут не в первый раз и изрядно достали весь полицейский участок, раз полиция так здорово ненавидит вас, - сказал Захар Сергеевич, в то время как его безутешный сосед опять уселся рядом.

- Сидите себе спокойно, и ждите дальнейших событий. Если вы работаете, женаты и у вас есть дети, то все это действительно ужасно. Вы, если не ошибаюсь, уверены, что вас выгонят с работы?

- Трудно сказать, - вздохнул тот. - Дело в том, что я сам не помню, что такое я натворил. Знаю только, что меня откуда-то выкинули, но я хотел вернуться туда, закурить сигару. А началось все так хорошо... Видите ли, начальник нашего ДЭЗа отмечал свой день рождения и позвал нас выпить с ним, потом я пошёл в винный магазин добавиться...Что я делал потом - не помню... Знаю только, что уже здесь, в полицейском участке, когда меня сюда привезли, оба полицейских рапортовали, будто я напился, вел себя непристойно, приставал к старушке на улице, отобрал у неё мобильный телефон, умышленно плюнул на её радикюль, разбил мраморную доску на генеральском доме с перечнем всех генералов живших в том доме. Больше я ничего не делал... по крайней мере не помню, чтобы я еще что-нибудь натворил... Поверьте мне, я порядочный, интеллигентный человек и ни о чем другом не думаю, как только о своей семье. Что вы на это скажете? Ведь я не скандалист какой-нибудь?