Похождения русского студента. Часть первая. Курьер поневоле

– Гутен морген, фрау. Или фройлен. Дико извиняюсь. В смысле сори. Ай нид аптек. Черт! Как по-английски аптека? А, чэмист! Мадам не пугайтесь меня. Я безобидный. Что божья коровка. А, грязный – это перегной. В цветник упал.

Женщина, отпрянув, разглядывая парня с непонятным выражением лица. Тема топтался на месте, пытаясь прикрыть ладонью порванную на колене штанину:

– Мадам! Веа чемист? Голова, то есть хеад болит. Ни черта не соображаю с бодуна. Хелп ми, а!

Женщина ухмыльнулась, скривив губы:

– Аптека, пьянь подзаборная, в двух кварталах. Двигай до конца улицы, потом налево. Только там не опохмеляют, не бар все-таки. Дорогу!

Выдвинув вперед острый подбородок, она уверенно шагнула на парня. Тема едва успел отскочить в сторону. Он так и стоял одной ногой на тротуаре, другой по щиколотку в газоне, смотря ей в след:

– Вай-вай, какай тетка! Чума!

Разминая ноги, Печенкин прогуливался по дорожке. За спиной плелся Спиногрызов и ныл:

– Что за страна! Сортиров нема, а в кусты не моги. Чуть что штраф.

– Не надо было кофе на халяву лакать ведрами. Терпи. Не хватало нам для полного счастья, чтобы тебя в сквере со спущенными штанами прихватили. Вот сенсация будет! Типа русские полицейские гадят на финскую землю. И, твоя голая жопа в полстраницы. Сказка!

– Да, что Вы, товарищ майор. Я же аккуратненько. Найду кустики погуще. Пять сек и готово, – пританцовывал Спиногрызов.

– Не ной, засранец. Изойди! – рыкнул Печенкин.

– Вот спасибочко! Я мигом! – Спиногрызов рванул в алею.

– Куда?! Стой, стой! – зашипел майор, в панике оглядывая окрестности.

Рация заверещала, вызывая на связь. Инспектор нажал кнопку приема:

– Kylla.

– Здесь «третий». Студент контактировал. Женщина. Судя по тексту – бытовой разговор. Вести ее?

Офицер сморщился, став похожим на шарпея:

– Да, садитесь на хвост. По возможности, идентифицируй.

– Понял, шеф. Сделаем!

– До связи! – отключился полицейский. Лязгнув, откатилась дверь и, в проеме возник Печенкин. За ним проглядывалась мятая фигура Спиногрызова. Зыркнув по салону, майор, с грациозностью беременного грызли, ввалился в авто. Спиногрызов смущенно мялся у входа. Майор звучно плюхнулся на диванчик:

–Чего завис? Влезь сюда, не отсвечивай!

Помощник только этого и ждал. Ужом шмыгнул меж сидений, затихнув в глубине салона. Финн передернул ноздрями, скосив глаза на русских.

– Воняет не от меня, – майор слепил кислую физиономию:

– Помощничек, мать за ногу! Черт понес в кусты, на дерьме подорвался.

– Да, я-то что! Я ж думал Европа, культура! Только два шажка и сделал. А, там … кучища! У вас, что мамонты не передохли?! У меня ж подошва без протектора, практически бальная. Конечно, поскользнешься! – обиженно стенал Спиногрызов.

Полицейский едва сдерживал улыбку:

– А, кусты, дико извиняюсь, по какой надобности тралили? Если, конечно, не секрет.

– Что ж … Пописать захотелось. Со всяким может случиться, – смутился Спиногрызов.

– Бывает. К нам много гостей приезжает. Всяких, – развел руками финн.

– Чьмо в чешках! – рявкнул, что гвоздь вбил, Печенкин.

****

Толстых спешно пересекал зал ожидания. Сквозь голубизну огромных стекол аэровокзала, взбесившимся прожектором, вломился редкий гость, северное солнце.

Лавируя сквозь встречающих, он бубнил под нос:

– Ну, и название, Вантаа. Челюсть вывихнешь. И, на кой я сюда приперся? Спалюсь, мать за ногу!

Ярко-пестрая, что азиатский ковер, толпа встречающих фильтровала тощий ручеек пассажиров. До пика туристического сезона было еще далеко, и «Боинг» из Парижа прилетел полупустым.

– Колюня? Опаньки, вот так встреча! Я ж говорил, мусорок, земля круглая, вода мокрая, а веревочке сколь не виться … – Толстых, словно котенка, за шиворот выдернула неведомая сила. Николай дернулся, ткань куртки затрещала, но выдержала. Подняв глаза, понял, что влип. Основательно. Злобно сверкая глазами, нависал Димон, бывший напарник по ГАИ. Три года назад, попавшись на взятке, он донес на Димона в службу собственной безопасности.

– Радость-то какая! Прихватили гниду, Иваныч. Теперь и, девок не надоть. Гля, какой пряник достался: гладкий, аж лоснится. Сперва поучим его, а потом, как полагается, по кругу пустим, – скалился Димон, пожирая взором сникшую фигуру Толстых. Рядом возвышался его спутник с габаритами бегемота в расцвете сил.

– Иваныч, берем милашку под белы рученьки и на хату, – скосил глаза на приятеля Димон.

«Ходу», – решил Николай и, метнув в лицо бывшего коллеги свой портплед, рванул. Димон отпрянув, разжал пальцы. Стеклянные двери расползались в стороны, когда мощный пинок догнал зад беглеца.

Получив мощное ускорение, Толстых, ласточкой вылетел на площадку. Пружинно подскочив, он кинулся по лестнице вниз. Впереди маячили свобода зелеными огоньками такси.

Удача, барышня капризная. А, модельные туфли не подходящая обувь для спринтерского забега. На второй ступеньке подошва левого «мокасина» жалобно пискнула по глянцу мрамора, и он кубарем покатился вниз.

– Хрясть, – макушка смачно влепилась в пластиковый вазон. Цветочки пышным фейерверком разлетелись в стороны.

– Копе …, – чахлой искрой пыхнуло в мозгу Николая, и обвалилась ночь.