Похождения сестёр. Миссия: Альянс (СИ)

— Лерс, давай живее! — кричала я, а сама уже поравнялась с ней и, взяв под локоть, потащила вниз.

— Три, две… — отсчитывала проводница. Поезд издал продолжительный гудок.

— Мы здесь! — я буквально втолкнула Леру в вагон. Очень вовремя. Поезд тронулся. Я ухватилась за ручку и подтянулась. Мы были внутри и переводили дух. Проводница закрывала дверь нажатием кнопки. Спасибо хоть не секунду назад она это сделала!

— Вы проверили билеты? — без особого почтения и даже с вызовом поинтересовалась я.

Близорукая бабка с выкрашенными в подсолнуховый цвет волосами медленно склонилась над ними, прищурилась. В тамбуре стояла полутьма. Она прошла по коридору, взглянула на них на свет. Похлопала себя по карману, видимо, ища очки. Поднесла бумажки к самому носу…

— Вы их ещё понюхайте, — рассердилась я.

— Что…

— Ничего, — я беспардонно вырвала билеты из её пальцев, напоминающих молочные сосиски — такие же розовые и толстые, — С ними всё в порядке. Можете не сомневаться. Захотели бы проехаться зайцами — не стали бы показываться Вам на глаза. Пошли, Лерс.

Я впихнула её в ярко освещённый вагон, оставляя позади проводницу с вновь отвисшей челюстью. Видно, крайне редко ей попадались подобные…хамки. Раньше я никогда не была такой, но обстоятельства вынуждают.

Помещение скорее напоминало вагон электрички, в которой мы ехали с Эроном и компанией, но этот отличался рядом странностей и особенностей. Во-первых, он был полностью белым, во-вторых, имел внушительную длину и широкий проход между комфортными диванами (по два на не отгороженное, а потому с натяжкой названное нами «купе») стоящими визави и покрытые пушистыми одеялками. Мы отыскали свои места, повесили рюкзак на крючок. Уселись напротив друг друга и откинулись на пышные подушки. На отполированной столешнице стояла корзинка со сластями. Лерка присвоила себе конфетку, я — печеньку.

— Ну? — перегнувшись через стол, я уставилась на сестру, — И давно у тебя это началось?

Лера ответила не сразу. Вздохнув, она призналась:

— Неделю назад.

Глава 3.12

— И ты всё это время молчала? Зачем? И я, дура слепая, ничего не замечала…

— Актёрский талант помог. Я тщательно это скрывала, не хотела волновать. Да и что толку? Нагрянем в больницу? — она горько усмехнулась.

— Держись, Лерс, мы скоро вернёмся домой, там тебе помогут.

— Мы вернёмся в Лермонтово, не в Москву, где я наблюдаюсь. Ты и сама знаешь, только в одной больнице хоть что-то знают об этой дряни, живущей у меня в костях, — она кивнула на послеоперационные шрамы, превратившие её в подобие Франкенштейна. Да, я не упоминала о них ранее. Просто не думаю, что Лера одобрила бы акцентирование на этом внимание.

— Мы что-нибудь придумаем, — заверила я.

— Надеюсь. Не хотелось бы портить отдых, которого мы реально заслуживаем.

К нам подошла молоденькая проводница и рассказала о многофункциональности их красавца поезда «Чайка». Предложила нам напитки. Мы остановили выбор на розовом чае. Девушка отлучилась, а мы тем временем, решили отгородиться от толпы и нажали в соответствии с инструкцией на чёрную кнопку с нарисованным квадратом. Из стен начала медленно, с тихим гудением, выползать ширма из мерцающего, будто треснутого сотни тысяч раз, стекла. За счёт такой структуры ширма скрывала от непрошенных глаз не хуже кирпичной стены. Вмиг мы обрели уютное гнёздышко, защищённое с четырёх сторон. Дверь имелась, но мы тут же её закрыли. Закутавшись в тёплое одеяло и попивая горячий чаёк, мы любовались видами из окна, стремительно проносящимися мимо. Наша остановка должна была быть в час ночи.

На Альянсе совершенно по-другому длятся сутки. Солнце, например, садится в 6 вечера, а поднимается в 5 утра. Мы так быстро адаптировались к столь короткому временному интервалу лишь благодаря переходникам. Иначе (доказано учёными) мы бы просто не смогли здесь жить. Ведь человеческий организм может приспособиться максимум к 25-ти часовому режиму, но никак не к 20-ти часовому. Суть в том, что мы честно не хотели спать, но противиться умиротворяющей силе покачивания в такт было сложно. Нас сморило и мы отключились.

Лере в ту ночь понадобилось болеутоляющее. Она попросила его у проводницы, и ничто уже не мешало ей унестись в страну грёз.

***

— Мы прибываем на конечную станцию. Просьба покинуть вагоны, — возвестил механический голос.

Я сладко потянулась и откинула одеяло, глянула на электронные, не замороченные часы. Благо, альянцы пользовались привычными арабскими цифрами!

— Мы прибыли на час позже. Была какая-то поломка?

— Кто знает, мы же спали.

— Ладно, — я закинула рюкзак на плечо. Серебрянка, помня печальный опыт, осталась сидеть в кармашке. Она, кстати, действительно, как и предупреждал Шурик, оказалась редкостной обжорой.

Вагон наполовину пустовал. Многие уже толпились на перроне. Мы присоединились к их числу.

Лес, горы. Что-то не припоминаю подобного, когда нас транспортировали в Горск.

— Лерс, что-то тут неладно, ты не находишь?

Та не ответила, лишь молча указала на бок «Чайки».

— Хм, какие у них единицы странные, а я вчера и не заметила.

— Это не единица. Это… дробь.